Математическая морфология.
Электронный математический и
медико-биологический журнал. - Т. 16. -
Вып. 1. - 2017. - URL:
http://www.smolensk.ru/user/sgma/MMORPH/TITL.HTM
http://www.smolensk.ru/user/sgma/MMORPH/N-53-html/TITL-53.htm
http://www.smolensk.ru/user/sgma/MMORPH/N-53-html/cont.htm
СЕКРЕТНЫЕ МИССИИ СМОЛЕНСКИХ
ПЕРВОПРОХОДЦЕВ
Лекция
Прочитана на
конференции краеведов
Ó
2017 г. Крячун А. Д.
Великих
первопроходцев-смолян Пржевальского и Козлова знают все, как путешественников и
естествоиспытателей. Но главной их работой было исследование территории, на
которую претендовали страны, желающие видеть Центральную Азию своей колонией.
Чтобы не допустить соседства с нежелательными соседями – Россия посылала своих лучших офицеров в опасные
маршруты, где было труднее и опаснее, чем на войне.
Автор
брошюры, является хранителем «Музея смолян-первопроходцев». Работая в
экспедициях 1970-2000 годах, он не единожды пересекался с тропами героев его
очерка.
Автор не
пытается отстоять какую-то свою точку зрения. Он обосновал в единое целое все
известные ему документы и подтверждённые факты, а также применил свои знания об
исследовательской деятельности по Средней Азии, где занимался картографированием
территории, по которым более века назад проходили герои его статьи (Фото 1, 2).
Фото 1. Карта экспедиций Н. М. Пржевальского по
Центральной Азии.
Фото 2. Карта экспедиций П. К. Козлова.
Жизнь в
экспедициях ему известна досконально. В своей статье он прикасается к
затемнённой стороне работы исследователей, о которой начали упоминать только в
последнее время.
Этой темы
касалась биограф Пржевальского, Козлова и Четыркина, смоленский краевед Н. Н. Кравклис[1]. Особо много
высказываний на эту тему прозвучало на
конференции, по случаю 150-летия П. К. Козлова, состоявшуюся в Санкт-Петербурге
15-17 октября 2013 года. Многие цитаты из
выступления учёных приведены ниже.
***
Пржевальский Николай Михайлович и Козлов Пётр Кузьмич (Фото
3, 4) связаны между собой не только дружбой, которая могла быть между учителем и учеником, а ещё единой целью – исследованием неизведанных
земель. Генералы, вышедшие из славного Смоленского края и покрывшие себя славой
первопроходцев, оставили не только звучные
имена, которые присвоены открытыми ими животным и растениям – о чем мечтает
любой естествоиспытатель, но и название географических объектов на топонимике
планеты. Приоритет и слава Николая
Михайловича Пржевальского, была настолько высока, что Александр III после его нелепой смерти в 1888 году, без колебаний
подписал указ о переименовании города Каракол в Пржевальск. А, назвать целый город именем героя – это
стоит многого (Фото 5). Имя Петра Кузьмича Козлова имела такой вес в мире,
что в 1917 году, большевики не
посмели тронуть его – царского генерала. Сам председатель совета народных
комиссаров Ульянов-Ленин, не единожды советовался с ним по поводу сохранения
природных ценностей и назначил его
комиссаром знаменитого заповедника Аскания-Нова. Действия Козлова, по сохранению природного
парк, иначе как одним из его подвигов не назовёшь. Он,
защищал животных, почти голыми руками. На него наседали: «красные»,
«белые», «синие», «зелёные», «махновцы» и всякое другое «отребье».
У этих банд было одно желание: рубить
головы журавлям и оленям. Жарить на костре редких животных, утоляя «пьяную спесь»[2]. Петру Кузьмичу Козлову мир должен быть
благодарен, не только за открытие древнего города Хара-Хото, которое можно сравнить только с находкой Шлиманом Трои, но и
спасением уникального заповедника Аскания-Нова.
Фото 3. Бюст Н. М. Пржевальского из «Музея
смолян-первопроходцев» (скульптор Константин
Куликов).
Фото 4. Бюст П. К. Козлова из «Музея
смолян-первопроходцев» (скульптор Константин Куликов).
Фото 5. Высочайшее повеление императора Александра III.
Наивно было бы думать, что два гениальных офицера
Генерального штаба России были направлены в дикие неизученные дебри Центральной
Азии для изучения географического положения стран, флоры, фауны и чтобы в итоге
свои имена отдать на открытие лошадей, верблюдов и бабочек.
***
Там, где идёт война, какой бы она ни была: «холодной»,
где пущены в ход – интриги, обман, подкуп и
ложь, или «горячей», не считающей трупы солдат и офицеров, грудами
валяющиеся на полях брани – в ней живут разведчики и шпионы. В чем их отличие
друг от друга этих родственных профессий, никто не ответит. Они могут быть кем
угодно: дипломатами, инженерами, клерками, поварами и даже киноактёрами. Эта
когорта людей особой касты при жизни не
живёт собой. Только смерть, да и то не
всех, возвращает миру их имена. Многих удивляет это открытие, других восхищает,
принижает или возвеличивает. И возглас: «Кто бы мог подумать?!» или «Вот, это
да!?», составляет не единственное выражение.
Николай Михайлович Пржевальский – это самая знаковая
фигура среди всей когорты исследователей всех времён. Равнять на него можно
только Марко Поло, Афанасия Никитина, Левингстона и
Стэнли. Но все эти путешественники «…были отважными пионерами, но только сумели
проложить на карте пройденные ими пути, для изучения же природы не сделали ничего.
Только Пржевальский соединил в своём лице отважнейшего путешественника с
географом и натуралистом»[3]. Я бы
добавил: «И …разведчиком!»
Даже открыв в нём «разведчика», трудно соединить его
научную деятельность с работой тайных агентов ЦРУ, КГФ, ФСБ или «Абвера». Здесь
равенство просто неуместно. Он вёл не засекреченную и скрытую работу по сбору
материалов, а шёл во весь свой могучий рост знатока законов и обычаев Азии. Он,
как бы говорил: «Я, пришёл к Вам с открытым лицом и своей знаменитой фамилией,
для того, чтобы предложить дружбу и сотрудничество!». Но появились у Николая
Михайловича и другие взгляды, после того, как китайские власти не пустили его
4-ю экспедицию в Тибет. Пржевальский не был так прост и лоялен по
отношению к властям тех мест, по которым проходил. В его записках и письмах
встречаются довольно резкие высказывания: «Тысячи наших солдат достаточно,
чтобы покорить всю Азию от Байкала до Гималаев…[4]» и
«…винтовка – это лучший паспорт…[5]».
Благодаря его твёрдому характеру и сильной воле, стало возможным осуществление
исследований такой обширной территории, которая даже по современным меркам
считается огромной. Автор данной статьи неоднократно пересекался с маршрутами
Пржевальского в 1970-2000 годах.
Трудности, встречающиеся в горах и пустынях, может понять только тот,
кто сам прошёл этими дорогами. А, если сопоставить изменения в оснащении
экспедиций, с разницей в 100 лет – кроме преклонения и восхищения – других
эмоций не возникает[6].
Исследователь неизвестных земель – это
человек особый. Это человек миссии! Пржевальский и Козлов в первую очередь -
военные люди, для которых «долг и честь»,
были превыше всего. Связь науки и долга – это было главной работой,
чтобы каждый шаг, пройденный по чужой территории, был с пользой для России.
«Начиная с Киевской Руси, разведка являлась по своей
сути военной и военно-политической, так как занималась вопросами, относящимися
к войне и миру. От умения тайно, не раскрывая своих планов, выведать намерения
и возможности потенциального противника, упредив готовящееся нападение,
заключить выгодный политический союз во многом зависело выживание России среди
других государств»[7].
Целенаправленных разведок незнакомых территорий такого
масштаба до Пржевальского, в России не осуществлялось: «…Именно чиновники пограничных
постов и купцы собирали основную разведывательную информацию, а также, конечно
дипломаты и военные атташе, но последних было значительно меньше. Такая
разведка носила пассивный характер. Поступление сведений не было системным,
перепроверялись они, лишь когда представлялось возможным, чтобы сложить
достоверную картину, требовались годы, в течение которых, ситуация значительно
менялась.
Николай Михайлович Пржевальский предложил перейти к
активным разведывательным действиям, не ждать сведений, а искать их, то есть
вести оперативную разведку, посылая экспедиционные отряды в рейды. Выпускник
Академии Генерального штаба Н.М. Пржевальский сам практически проверил свою
идею в 1867-1869 годах в экспедиции по Дальнему Востоку вдоль рек Амур и
Уссури»[8] (Фото
6).
Фото 6. Карта
маршрутов Н. М. Пржевальского по Уссурийскому краю.
С точки зрения
международных отношений, на протяжении всей истории человечества, государства противоборствуют и до сих пор
противостоят друг другу по поводу территорий и сфер влияния. При этом они
пользуются самые разные приёмы и методы борьбы: от дипломатии за столом переговоров,
до вооружённых столкновений, на чьей либо территории. Исторические события,
происходившие в Центральной Азии за интересующий нас период, дают довольно богатый материал. Здесь
задействована Россия и Англия (Фото 7).
Фото 7. Карта Средней Азии второй половины XIX века
с областями, входящими в состав России.
У Великобритании, уже в начале XIX века появилась навязчивая идея, что Россия желает
завладеть странами Ближнего и Среднего Востока, вплоть до Индии, которая к тому
времени была её колонией. В Лондоне, на эту тему, шла широкомасштабная газетная
шумиха, обвиняющая Российскую империю в желании, чуть ли не «мирового господства».
Для этого нужно было:
«1) Препятствовать любыми силами проникновению
российскому продвижению в регион;
2) Прекратить доступ российским товарам на рынки Азии;
3) Взять под контроль транзитную торговлю России через
регион Прикаспия и Приаралья со странами Ближнего и
Среднего Востока, Индией и Китаем;
4) Добиться превращения Бухарского эмирата, Хивинского
и Кокандского ханства в плацдармы для наступления
Британии на юг России;
5) окончательно закрепиться в Индии, а также в
Афганистане, Персии и Турции, расширив, таким образом, британскую колониальную
империю на всём Востоке»[9].
«Англия обладала не одним, а сразу несколькими
параллельными вариантами планов как военной, так и экономической экспансии в
Центральную Азию и Россию. В них были отчётливо обозначены наиболее
предпочтительные маршруты проникновения вглубь региона из побережья Чёрного и
Каспийского морей, намеченные на основе данных скрытых топографических
изысканий и разведки. Один из них шёл в восточном направлении вдоль Чёрного
моря к Северной Персии и на запад – вдоль Северного Афганистана, затем вниз по Оксуку (Амударье) к Аральскому морю. Другое направление пересекало
Каспийское море на юго-восток от впадения Волги у города Астрахани…»[10].
Из приведённой статьи видно, что аппетиты
Великобритании были отменные. В её грандиозные планы входило завладение
территорией, на которой, в настоящее время находятся республики Узбекистан,
Таджикистан, Туркмения, Киргизия и часть Казахстана, которые совсем недавно
входили в состав Союза Советских Социалистических Республик.
Сопоставив политическое положение в Центральной Азии
времён первых походов Пржевальского и противостояние двух держав – Англии и России,
под названием «Большая игра»[11],
нетрудно было вычислить, что России нужны были данные по территории, на которых
возможно придётся вести боевые действия.
«Хорошо известно, что
военное министерство также посылало экспедиции – на Дальний Восток
(Япония, Маньчжурия), в Среднюю и Центральную Азию, используя для этого свои
собственные кадры и ресурсы. Эти экспедиции имели разведывательный и вместе с
тем научный характер, хотя военная разведка в этом случае всё же стояла на
первом месте. В качестве примера можно упомянуть замечательного географа и
публициста М.В. Венюкова[12]
совершившего в конце 1850 - 60-е годы по заданию Главного штаба несколько
экспедиций на Амур, в бассейн р. Уссури, в Заилийский
край и Иссык-Куль, Японию, Китай и Маньчжурию»[13].
«Соперничество между Россией и
Британией началось в достаточно явной форме уже с 60-х гг. XVIII в., когда императрица
Екатерина II решительно возродила активную
европейскую политику, начатую Петром I, и
остриё этой политики, прежде всего, было направлено на бассейн Средиземного моря
в поддержку национально-освободительных движений наших единоверцев греков
против Османской империи. В русско-турецких войнах этого периода впервые после
правления Петра российский флот показал всю свою мощь и обеспечил России
возможность создания Черноморского флота и постоянного выхода в Средиземноморье.
Британия практически непрерывно поддерживала Турцию и делала всё возможное,
чтобы ослабить, а иногда и свести на нет политические итоги русских побед на
море и на суше»[14].
Для господства над территорией спорного региона,
необходимы были данные о тех местах, её климата, народа, проходных путей через
перевалы и пустыни. Именно этим и занимались посланные экспедиции. Впоследствии
все данные поступали в IV отделение
Генерального штаба России, где имелось «Азиатское делопроизводство». Там
материалы обрабатывались и принимались необходимые меры.
Ниже приведу выдержки из книг о работе в полевых
условиях Н. М. Пржевальского и В.К. Арсеньева, которые наиболее ярко дают
представление об их деятельности: «При делании карты я наносил на неё:
направление нашего пути, жилые осёдлые пункты (города, деревни, фанзы, кумирнии, но не переносные юрты), колодцы, озёра, реки и
ручьи, хотя бы самые незначительные, наконец, горы, холмы и общую конфигурацию
местности, насколько можно было её видеть по сторонам. Важные данные, добытые
путём расспросов, наносились пунктиром или с оговоркой, что они были лично проверены.
Для более правильной постановки карты определена была в течение экспедиции,
посредством небольшого универсального инструмента, географическая широта 18
наиболее важных пунктов. Производство съёмки, как оно ни кажется
проста, являлось одной из самых трудных работ экспедиции, так как, не говоря
уже о всевозможных уловках для отвода глаз местному населению, частое слезание с лошади при засечках сильно утомляло, в особенности
во время летней жары. Наконец, ради той же съёмки мы часто могли пользоваться
прохладной ночью для перехода, но должны были тащиться днём, иногда в самый
сильный жар. Подобные хождения не только портили наших верблюдов, но часто
вконец истомляли и нас самих»[15] (Фото
8).
Фото 8. Карта маршрутной съёмки Н. М. Пржевальского.
«Он (Арсеньев) не только прокладывал и описывал новые
пути, изучал рельеф гор и очертания берегов, устанавливал состав и характер
местных лесов, изучал местную флору и фауну, но и с особой тщательностью изучал
традиционный быт коренных народов края и его историю. И одновременно он
разрешал важнейшие задачи, связанные с общегосударственными проблемами, главным
образом, с вопросами обороны края и его роли в возможной будущей войне с Японией.
В центре его работ и исследований стояли проблемы стратегического характера, в
свете которых разрешал и вопросы местной экономики, и вопросы колонизации, и
вопросы о формах более тесной связи Уссурийского края с жизнью всей страны, и
вопросы о мерах для поднятия благосостояния жителей края»[16].
Если подойти к составлению карт, то ясно, что они в
первую очередь, создаются для ведения боевых действий. Автор данной статьи, занимаясь топографической
съёмкой, должен был в обязательном порядке указывать: габариты моста, его
грузоподъёмность, материал и глубину дна под ним; размеры входных порталов
тоннелей; наличие, даже небольших источников воды, особенно в засушливых
районах; места перехода горных перевалов и броды рек, густоту кустарников и
высоту деревьев. Всё это делалось для печатания
карт, предназначенных для военных целей.
На картах, издаваемых для туристов, обзорных и других – данная характеристика
не отмечалась. До 90-х годов ХХ века все топографические работы были
засекречены. Каждый геодезист и топограф каждые три года проходил особую
проверку для подтверждения формы допуска к секретным материалам. Были такие
случаи, когда на стыке трапеций[17],
встречались две бригады из разных экспедиций и обе работали, каждый в своей
засекреченной системе координат. И рядом лежащие планшеты не поддавались
сводке, т.е. не состыковывались. Это всё делалось для сохранения секретности
топографического материала. Сейчас, любая точка земной поверхности видна со
спутника, размером с женскую туфельку и имеющую свои координаты, которые
определяются нажатием кнопки. Для вычисления места нахождения на местности во
времена Пржевальского и Козлова, при
вычислении координат, требовалось 6-12 наблюдений за солнцем. Затем, с
применением семизначных таблиц тригонометрических
функций, исчислялось направление. Представьте, в конце ХIХ века все вычисления делались вручную, а это
перемножение и деление пяти-девятизначных
чисел.
Из вышесказанного становится, ясно, что при обработке
полевых изысканий, составлялась подробная карта, которая необходима для
успешного продвижения войск и сопроводительных отрядов. «Экспедиции в Центральную
Азию давали Военному министерству прекрасную возможность отработать в полевых
условиях концепции «войны в песках» и «войны в горах», передвижение и снабжение
войск на удалённых театрах боевых действий в сложных природно-климатических
условиях, опробовать новые виды оружия, снаряжения, обмундирования и
довольствия войск»[18].
Про «опробование нового вида оружия», можно привести нижеследующее описание
и экипировку последней, несостоявшейся экспедиции Пржевальского, из-за его гибели:
«На восточной оконечности озера Иссык-Куль у ворот Китая был собран им большой
экспедиционный отряд, скорее «географический спецназ» - 27 вооружённых и
обученных военнослужащих при пулемёте – чуде военной технике, о которой мало
кто знал и в посвящённой Европе. Из состава экспедиционного отряда
Пржевальский, как перед боем, исключал всех гражданских лиц – «в виде
соблюдения дисциплины»[19].
После того, как в 1885 году Китайские власти не пропустили экспедицию Н. М.
Пржевальского в Тибет, пятый поход в Центральную Азию, скорее всего, напоминал
«разведку боем».
Зная
целеустремлённость, смелость и решительность Н. М. Пржевальского, то можно было
с уверенностью сказать, что с этим отрядом – он «вымыл бы ноги в Индийском океане».
О значении Тибета
для России в контексте Большой игры красноречиво говорит следующая
цитата из докладной записки главы Азиатского отдела Главного штаба А. Н. Куропаткина императору Александру II, составленной в 1878 г. в связи с организацией 2-й
Тибетской экспедиции Н. М. Пржевальского: «Помимо научных изысканий, предполагается
произвести разведку относительно политического строя Тибета, его отношения к
своим соседям, наконец, возможности завязать и упрочить наши сношения с
далай-ламою. Политика в этом направлении, даже при малой удаче, может открыть
путь нашему влиянию через всю внутреннюю Азию, вплоть до Гималаев»[20].
«В 1872 году Пржевальский в одном из писем признался о
своей заветной мечте: «Если бы я имел с собою 15 хороших солдат со
скорострельными ружьями, я бы также головой ручался, что пройду через всю
Центральную Азию». Осенью 1888 года он как никогда был близок в реализации
своей давней мечты – достичь Лхасы»[21].
Именно этой, последней экспедиции, и опасалось правительство
Великобритании. Они знали, что Пржевальский достигнет своей цели и сблизится с
Тибетскими властями. Эта встреча могла означать только одно – потеря этой
территории для Англии. Именно данный период и послужил множественным домыслам и пересудам, что Пржевальский был устранён
физически. «Главной целью пятой централизованной экспедиции являлось
установление контактов между Россией и Тибетом, могущих существенно повлиять на
изменение геополитической ситуации в регионе. Противники этого сближения, сознавая,
что экспедиция под началом Пржевальского наверняка достигла бы поставленной
цели, вполне могли пойти на физическое устранение её руководителя»[22].
Автор данной статьи полностью опровергает
вышесказанное в своей брошюре «Последний привал»[23].
***
Последующие экспедиции Петра Кузьмича Козлова,
совершаемые им после Октябрьской революции, несли чисто научный характер. Но
всё равно, изучение местности и составление карт всегда имело стратегическое
значение для сопредельного государства. Значит, для СССР, партнёром и другом
которого являлась Монголия – изучение территории дружественной страны не
являлось особым фактом геополитической миссии. Было выдвинуто предложение некоторыми
академиками: «… метод маршрутных рекогносцировок в духе Н. М. Пржевальского,
давно устарел; на современном этапе изучения Центральной Азии и развития
естественных наук назрела необходимость планомерных специализированных
станционных исследований этого региона»[24].
Но Тибет никак не мог остаться в стороне от глубокого
его изучения, так как «…этот геостратегический фактор
приобрёл особенно большое значение в контексте острого идеологического
противостояния Советской России и Англии. НКИД (Народный комиссариат
иностранный дел) РСФСР совместно с Дальневосточным секретариатом Исполкома
Коминтерна направляет в Лхасу разведывательную экспедицию во главе с калмыком
В. А. Хомутниковым, которому предстояло завязать
дружеские контакты с Далай-ламой и его правительством, и подготовить почву для
дальнейшего сближения между двумя странами»[25].
В 1922 году
Козлов подготовил обширный проект об экспедиции в Тибет, который был одобрен
НКИД. «Ситуация, однако, резко изменилась летом 1923 года, после получения Ф. Э.
Дзержинским доноса на Козлова»[26].
Вместо Петра Кузьмича, свой вояж в Лхасу, вместе с экспедицией, совершил С. С.
Борисов. В 1927 году П. К. Козлов, вновь пытается организовать Тибетскую
экспедицию «с использованием самых современных средств передвижения – автомобилей,
самолётов и даже дирижабля. Но повторяется прежняя история: против планов
учёного вновь решительно выступают ОГПУ
и НКИД, ссылающиеся на неблагоприятную
политическую обстановку в Китае и Центральной Азии вообще»[27],[28].
Пржевальский и Козлов были, конечно, не первыми
офицерами, предоставляющими информацию о дорогах, перевалах, водных путях, отношению
населения к их визиту, взаимосвязи с соседствующими государствами и пр. Но,
только они оставили в памяти человечества свой след, которому благодарна не
только Россия, но и народы среднеазиатских республик.
Автор, работавший в районах Средней Азии, хорошо
понимал значение этого региона для России, как
стратегического плацдарма. Можно смело утверждать, что данные, собранные
Пржевальским и потом его учеником Козловым помогли сохранить район Средней Азии
за Россией, не ставший колонией Великобритании. Сейчас можно только представить
в «страшном сне», как повернулась бы история мировой политики и судьба России,
если бы Узбекистан, Таджикистан, Туркмения и Кыргызстан в конце XIX века стали
колониями Англии. Заслуга здесь несомненная Пржевальского и его коллег,
предоставившие необходимые разведывательные данные для упрочнения границ.
Пржевальский скончался на пороге пятого путешествия.
Как бы предчувствуя свой конец, он поместил в последней своей книге, кроме
инструкции, как путешествовать по Средней Азии, ещё и перечисление задач, подлежащих
исполнению, для более основательного изучения пройденных им стран, скромно называя
свои собственные труды «научными рекогносцировками».
… - «Я желал бы умереть не дома, а где-нибудь в
путешествии, в горах или на берегу большого озера»[29], -
говорил сам Николай Михайлович. Для него, как настоящему мужчине и Русскому
офицеру, означало: «Умереть на поле брани!»
Остался Пржевальский навечно у берега прекрасного
озера Иссык-Куль. Словно лёг охранять своё «завоевание». Народы Киргизии, свято
берегут память о Белом Батыре. Помнят и славят легендами. А сказания поют
только о Великих людях!
Примечания
1.
Кравклис Н. Геополитик Николай Пржевальский.
Смоленская газета №92 (667), от 10.08.2010 г. С. 6.
2.
По материалам статей П.К. Козлова в журналах «Природа», «Вестник знаний» за
1919 – 26 гг.
3.
Козлов П.К. Памяти Н.М. Пржевальского. Речь в публичном собрании Императорского
Общества любителей естествознания и этнографии 18.01.1914 г., посвящённая
памяти Н.М. Пржевальского. С.6.
4.
Дубровин Н.М. Николай Михайлович Пржевальский. Биографический очерк. СПб. 1890.
С.161.
5.
Российские экспедиции в Центральную Азию. Сборник статей под редакцией А.И. Андреева.
СПб. Нестор-История. 2013. С.53.
6.
Сравнительные характеристики автор приводит в брошюре: Крячун
А.Д. Последняя звезда Пржевальского. Смоленск. Музей
смолян-первопроходцев.2015. С. 65-70.
7.
Кудрявцев Н.А. Государево око. Тайны дипломатии и разведка служб в России.
Нева. СПб.2002. С.3.
8.
Батурин Ю.М. Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные
аспекты (к 150-летию П.К. Козлова). ИИЕТ РАН «Военно-учёные экспедиции в Синьцзянь, секретная «трасса Z» в 1937-1943 гг. и неизвестный эпизод
дипломатического противоборства на китайском направлении». СПб. Политехника-сервис.2014.
С.319.
9.
Ниязматов М. «Большая игра» по-британски: ставка на
интервенцию. Англо-русское противостояние. Copyrig@1999-2016. Агенство
политических новостей. Лицензия №77-2792.
10.
Там-же.
11.
Термин «Большая игра» впервые был употреблён английским исследователем и разведчиком
Артуром Конноли в 1848 году. Другое название этого
противостояния «Турнир теней», приписывается министру иностранных дел графу
Карлу Васильевичу Нессельдоре (1780-1862).
12.
Венюков М.В. (1832-1901). Знакомый Н.М. Пржевальского
по Варшаве, где преподавал географию и историю в юнкерском училище 1864-1867
гг.
13.
Российские экспедиции в Центральную Азию. Организация, полевые исследования,
коллекция 1870-1920-е гг. Сборник статей под редакцией А.И. Андреева. СПб.
Нестор-История. 2013. С.29.
14.
Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные аспекты (к
150-летию П.К. Козлова). Постников А.В. ИИЕТ РАН. Свидетельства о ранних
контактах Россиян с Тибетом в «меморандумах о Тибете» Джорджа Богла (1774-1775 гг.): к истории начала этапа «Большой
игры» в Азии. СПб. Политехника сервис. 2013. С. 82.
15.
Пржевальский Н.М. Монголия и страна тангутов (Репринтное издание 1876 г.) Москва.
2011.с.80.
16.
Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные аспекты (к 150-летию
П.К. Козлова). Лебедева В.В. П.К. Козлов и В.К. Арсеньев: к вопросу о значении
профессионального сотрудничества исследователя Центральной Азии и исследователя
этнографа Дальнего Востока. СПб. Политехника-сервис. 2014. С. 222.
17.
Трапеция – в топографии: номенклатурный лист карты.
18.
Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные аспекты (к
150-летию П.К. Козлова). Басханов М.К. Не ковром была
выстлана нам дорога вглубь Азии: феномен эпохи русских «географических генералов».
СПб. Политехника-сервис. 2014. С.301.
19.
Там-же. С.312.
20.
Куропаткин А.Н. Отчёт Александру II, ноябрь
1878г. РГВИА. Ф.400. Оп.1. Д.553. л. 24.
21.
Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные аспекты (к
150-летию П.К. Козлова). Басханов М.К. Не ковром была
выстлана нам дорога вглубь Азии: феномен эпохи русских «географических генералов».
СПб. Политехника-сервис. 2014. С. 312.
22.
Российское изучение Центральной Азии: исторические и современные аспекты (к
150-летию П.К. Козлова). Колесников А.А. Геополитическое значение миссий Н.М.
Пржевальского в Центральную Азию. СПб. Политехника-сервис. 2013. С. 56.
23.
Крячун А.Д. Последний привал (Версии гибели
Пржевальского). Смоленск. Музей смолян-первопроходцев. 2016. 40 стр.
24.
Научное наследство. Том 30. Пётр Кузьмич Козлов. Дневники монголо-тибетской
экспедиции 1923-1926. СПб. Наука. 2003. С.13.
25.
Там же. С. 15-16.
26.
Там же. С. 16.
27.
Там же. С. 19.
28.
Первой, крупной и успешной экспедицией в Тибет, считается
поход Эрнста Шефера, которая была подготовлена
Генрихом Гиммлером в 1938 году (Васильченко А. Тибетская
экспедиция СС. Москва. Вече. 2012. 352 стр.)
29.
Козлов П.К. Памяти Николая Михайловича. Из речи П.К. Козлова в публичном собрании
Императорского Общества любителей естествознания и этнографии 18 января 1914
года, посвящённом памяти Н.М. Пржевальского. С.8, 29.
Фото 9. Фрагмент топографической съёмки, выполненной
автором в 1998 году (экспонат «Музея смолян-первопроходцев»).
«Музей смолян-первопроходцев».
Смоленск, ул. Гастелло 8.
Поступила в редакцию 19.02.2017.