ОННУРИ ТЕРАПИЯ

УДК 615. 814. (084. 42)

СИСТЕМЫ СОМАТОТОПИЧЕСКОГО СООТВЕТСТВИЯ ОННУРИ МЕДИЦИНЫ. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ИСТОЧНИКОВ

Лечение методами рефлексотерапии в соответствии с принципом соматотопического проецирования имеет многотысячелетнюю историю. В исследовании подробно анализируются философские и медицинские источники современной оннури терапии, основанной на феномене геометрического подобия, широко распространённом в организме человека.

Как много надо сил душевных, чтоб добраться

До средств лишь, чтоб одни источники найти…

Гёте. Фауст

Принцип соматотопического представительства базируется на общей морфофункциональной взаимосвязанности структур организма и проявляется феноменом аутопроецирования тела человека на локальные участки собственных покровов и внутренних органов с более или менее строгим сохранением топографических соотношений. Являясь наследием китайской классической медицины, он находит широкое применение в современной врачебной практике. Оннури терапия, лечение по принципу соответствия, основные положения которого были впервые опубликованы южнокорейским профессором Пак Чже Ву в 1987г., - пожалуй, одна из самых молодых отраслей современной рефлексотерапии, демонстрирующая, тем не менее, любопытнейший пример творческой преемственности в системе классической восточной медицины. Новейшая парадигма не только широко опирается на традиционные, известные на протяжении нескольких тысячелетий методы лечения заболеваний - иглоукалывание, прижигание, точечный массаж, аппликации металлов, -- но по-новому определяет сам объект приложения этих методов - биологически активную точку, в связи с чем небезынтересно проследить эволюцию взглядов на обсуждаемую проблему непосредственно в историческом контексте, поскольку новейшая история рефлексотерапии как науки протекает практически у нас на глазах, во многом согласуясь с мнением профессора Б. Ф. Поршнева, утверждавшего в скандально известной монографии "О начале человеческой истории", что "историческая наука, вольно или невольно, ищет путей стать наукой о будущем", поэтому "если ты хочешь понять что-либо, узнай как оно возникло" [13, с. 26]. А ввиду того, что единственным источником по древнейшему периоду истории культуры и науки Кореи является китайская историография, основные сведения о нём нам придётся почерпнуть именно из неё.

I. МЕТОДИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

Время возникновения метода лечения с помощью иглоукалывания и прижигания точно не установлено, хотя известно, что на территории Древнего Китая эти приёмы использовались ещё в каменном веке. Историки отмечают, что каменные иглы, получившие название бянь-ши, которыми поначалу проводилось не столько укалывание, сколько надрезание кожи в области биологически активной точки, найдены при археологических изысканиях вблизи Пекина в местечке Чжаокуотян и в деревне Шагатун на северо-востоке Китая [5, с. 9]. Изготовленные из кварца, кремния, яшмы бянь-ши имели, по-видимому, произвольную форму и универсальное применение - с их помощью так же вскрывали гнойники, отворяли кровь, проводили хирургические манипуляции. Любопытно, что и в современном Китае описаны случаи, когда для оказания экстренной помощи "босоногие врачи" используют осколки фарфора, черепицы или острые камни, однако эти факты могут быть признаны, разумеется, лишь казуистическими [19, с. 32].

Каменные и костяные иглы пьомсок, обнаруженные в мае 1929г. при раскопках в районе Сонг-Пьонг-Донг, Вунки-Кин и находящиеся ныне в собственности Национального Музея Кореи, дали местным исследователям право оспаривать господствовавшую прежде теорию культурной экспансии Китая. Поскольку возраст находки датируется третьим тысячелетием до нашей эры [19, с. 25], Древняя Корея, по-видимому, может заслуженно считаться одной из колыбелей современной рефлексотерапии.

О возникновении иглоукалывания как метода лечения существует несколько гипотез. Древнее предание рассказывает о том, что в царствование легендарного императора Фу Си некий китайский крестьянин, обрабатывавший своё поле, случайно ударил себя кетменем по ноге и неожиданно исцелился от мучительной головной боли. Тут же, бросив работу, он поспешил во дворец и, будучи незамедлительно принят Божественным Императором, доложил ему об этом сенсационном происшествии. Фу Си, "сведущий во многих науках", тот час же создал единую стройную теорию о локализации специфических точек, подлежащих терапевтическому воздействию и о самом методе воздействия, милостиво разрешив заменить удары мотыгой менее болезненным воздействием каменной иглы бянь-ши. И вот на протяжении почти пяти тысячелетий между приверженцами иглоукалывания велись серьёзные (хотя в последние сто лет всё же скорее шутливые) дискуссии о том, по какому именно месту так удачно ударил себя неосторожный крестьянин, и лишь десятилетие назад Пак Чже Ву, похоже, разрешил этот затянувшийся спор - отныне этим местом признана дистальная фаланга первого пальца стопы, энергичное воздействие на которую и по нашим многочисленным наблюдениям в самом деле способно купировать даже развёрнутую мигренозную атаку.

Другие авторитетные исследователи так же полагают, что началом лечения с помощью уколов острым камнем могло послужить "случайное ранение какого-либо участка тела, отвлекшее внимание больного от его основного страдания" [Гаваа Лувсан, 1990] или считают, что эффект иглоукалывания был обнаружен "случайно, в процессе ритуальных татуировок, когда было замечено, что уколы в определённые точки неожиданно способствовали исчезновению некоторых болей или излечению ряда заболеваний" [Д. М. Табеева, 1980]. Оппонируя им, Н. У. Ахмеров [1991] утверждает, что "факты травм острыми предметами могли при наличии известной наблюдательности подсказать врачевателям зффекты раздражений иглами тех или иных точек. Однако эти наблюдения не могли создать системы". В особенности такой обширной и топографически безукоризненно выверенной, каковой является система биологически активных точек и объединяющих их энергетических меридианов. К такому результату могла бы привести лишь интеграция усилий многих целителей, что было невозможно ввиду их разрозненности и отсутствия письменных источников на ранних этапах развития метода, когда знания передавались от учителя ученику изустно и тщательно скрывались от представителей конкурирующих школ. Каждый наставник искусно и нередко жестоко с детства культивировал в своих последователях особые, возможно атавистические с точки зрения современного обывателя сенситивные качества анализаторов, позволявшие различать десятки разновидностей человеческого пульса, диагностировать заболевания и даже факт и особенности протекания беременности по колебаниям шёлковой нити, привязанной к пальцу или запястью находящейся за ширмой пациентки, анализировать ощущения в собственных пальцах при пальпации, массаже или попадании иглы в нужную точку и т.д. Полной реализации описанных способностей благоприятствовало их развитие в системе древнерелигиозных культовых верований, сменившейся впоследствии даосской и буддийской идеологией, так же базирующейся на архаичных представлениях об одушевлённости мировых сил и в значительной мере способствовавшей сохранению мировосприятия человека, ещё не вполне осознавшего обособленность от природы и органически ощущавшего свою слитность с нею.

Описанные факты дают возможность Н. У. Ахмерову заключить, что "древний врачеватель Востока мог гораздо эффективнее использовать свои органы чувств, чем это доступно современному врачу. Поэтому кажущаяся нам сегодня феноменальной способность ощущать пальпаторно наличие биологически активных точек на человеческом теле <…> когда-то вовсе не казалась столь редкой и удивительной <…>. Даже принадлежа к разным медицинским школам, врачеватели древности были схожи меж собой в своей способности воспринимать пальцами <…> те ощущения, которые мы сейчас различать не способны <…>. Обмен же опытом если и играл какую-то роль в выработке учения, то заключалась эта роль скорее всего только в уточнении деталей" [1, с. 20-21].

Несколько отступая от общего хода изложения, заметим, что древний целитель, приступая к обследованию пациента, направлял всё внимание не столько на интеллектуальную оценку симптомов, сколько на трансцендентальную интуитивную апперцепцию его "энергетического состояния". Ли Шичжэнь писал: "Только тот способен ясно видеть каналы цзин, кто смотрит внутрь себя (находясь в состоянии медитации)". Китайские мыслители были хорошо знакомы с феноменом многомерной действительности, ставшим достоянием западной науки лишь в ХХ веке благодаря распространению революционных идей квантовой механики, общей теории относительности и трансперсональной психологии, а классическая эзотерическая философия издавна рассматривала человеческое сознание как инструмент для проникновения в иные, более высокие мерности пространства, с точки зрения которых функционирование организма предстаёт в весьма экзотическом свете, не всегда встречающем понимание воспитанных в ортодоксальном духе исследователей, в лучшем случае объясняющих экстраординарные способности к восприятию "энергетических" процессов в организме человека некой парадоксальной активностью отдельных нейронов головного мозга, искусственно приведённого в состояние, промежуточное между возбуждением и торможением [20, с. 55]. Гаваа Лувсан так же отчасти склоняется к этому мнению. В главе о системе психофизиологического тренинга цян чжуан гун он прямо пишет: "Если вдыхать и выдыхать медленно, то тренирующийся будет чувствовать и как бы видеть и слышать циркуляцию "энергии" по телу" [5, с. 483]. Таким образом, мы, резюмируя указанные положения, берём на себя смелость предположить, что обсуждаемые способности и в древности вряд ли были врождёнными и не воспринимались как заурядные. Скорее всего они развивались в индуцированных состояниях сознания, сопутствовавших как академическому процессу, так и терапевтической практике, зачастую осуществлявшихся в условиях парциальной сенсорной депривации и сенсомоторной монотонии, присущих и даосской, и буддийской литургике, а случайные травмы могли только натолкнуть на мысль использовать вместо прессирующих воздействий воздействие иглами.

Заслуживает внимания и оригинальное предположение Ю. П. Кудашева [по 1, с. 23-25] о том, что возможной "экспериментальной базой", пополнявшей познанаия древних врачевателей, служили изощрённейшие процедуры дознания и пыток, столь распространённые в Древнем Китае. Эта идея связана с тем, что этические, мировоззренческие и религиозные конвенции, с которыми подходили к пытке судьи и палачи на Востоке и в сформировавшей наши современные представления средневековой Европе принципиально различны. С точки зрения христианина тело является лишь временной греховной оболочкой, в которую заточена его бессмертная сущность. Средневековые европейские судьи полагали преступника достойным презрения и истязания уже постольку, поскольку страдания ведут к спасению его души. Иначе обстояло дело на Древнем Востоке, где тело человека считалось вмещающим основополагающие элементы мироздания, как бы отражающим в себе всю Вселенную (этот подход сохранился и в современной оннури терапии), поэтому интерес к нему и его реактивности, направленный на постижение сущности универсального бытия, был более пристальным, а пыточные и лечебные техники более утончёнными.

Сходные воззрения могут быть в полной мере приложимы и к возможным источникам возникновения метода лечебного прижигания, которое проводилось поначалу с помощью комочка тлеющей травы, в дальнейшем трансформировавшегося в пирамидку из прессованной полыни, получившую в Японии название "мокуса" и распространённые в Китае сигары, набитые особым образом высушенными и обмолоченными листьями некоторых сортов полыни, прижигание которыми проводится нередко до образования долго заживающего ожога [19, с. 25; 5, с. 9 ].

Историческими предшественниками иглоукалывания и прижигания как методов рефлексотерапии является точечный массаж, упминающийся наряду с ними в первых литературных источниках, посвящённых описанию древнейших терапевтических техник, но несомненно имеющий ещё более длительную историю. Растирание области ушиба или просто "больного места", как известно, является рефлекторным актом и способно приносить облегчение в результате расширения афферентного входа, приводящего к конкурентному подавлению сенсорного возбуждения в ЦНС. На этом механизме и основана так называемая "отвлекающая терапия". Поиск на площади гиперестетической кожной зоны максимально болезненных участков с последующим избирательным механическим раздражением именно этих целенаправленно отобранных точек послужил основой формирования метода мануального точечного массажа. Разумеется, первоначально воздействию подлежали лишь спонтанно болезненные точки а-ши, возникающие в посттравматических очагах и зонах отражённой болезненности при патологии внутренних органов, либо совпадающие с очагами нейромиоостеофиброза и не имеющие фиксированной локализации. Однако по мере формирования представлений о законах циркуляции ци по системе энергетических меридианов прессорному воздействию стали подвергаться и точки, тщательно отобранные в соответствии с метафизическими представлениями древних целителей. При надавливании на них нередко возникали такие же предусмотренные ощущения тхи, как и при иглоукалывании в дальнейшем. Вероятно именно благодаря этому с VIII века точечный массаж получил в Китае официальное академическое признание под названием "детский туй-на" и применялся в педиатрии и при лечении ослабленных пациентов, испытывающих страх перед процедурой иглоукалывания [16, с. 137]. В последнем случае чтобы воздействие было более интенсивным, а площадь его приложения возможно меньшей, китайские врачи стали пользоваться специальным металлическим зондом с закруглённым наконечником, а в Японии плучил распространение способ стимуляции биологически активных точек мелкими камешками, в последствии - металлическими шариками диаметром 1-3 мм (цу-бо), которые нередко фиксировались на коже больного с помощью давящей повязки или пластыря на довольно длительное время. Наряду с аналогичной аппликацией металлических пластин из магнитной стали, цинка, меди, серебра, а так же семян некоторых растений эти древнейшие методы получили своё продолжение в современной оннури терапии.

Одним из старейших литературных источников, содержащих упоминание о точечном массаже, иглоукалывании и прижигании по свидетельству Чжу Лянь [19, с. 25] является книга "Цзо-чжуан", написанная Цзю Цю-мин в конце эпохи Чжоу (V-IV вв. до н.э.) [5, с. 9]. Канон китайской медицины "Хуан-Ди Ней цзин" (предположительно III в. до н.э.), самый древний из дошедших до нас чисто медицинских трактатов, содержит теоретические основы и рекомендации по применению этих методов лечения, в нём впервые описано девять форм игл и полынные конусы. Древнейшей монографией по иглоукалыванию и прижиганию, сохранившейся до настоящего времени, стала книга "Цзя и цзин", написанная Хуан Фу-ми (215-282 гг. э.) [19, с. 27]. Этот трактат стал источником всех последующих исследований в обсуждаемой области, по-видимому, именно в этой работе впервые приведены термины "чжень" для обозначения иглоукалывания, "цзю" -- для обозначения прижигания и их сочетание "чжень-цзю" [4, с. 32]. К сожалению утрачены и не дошли до нас оригинальные труды Хуа То (141-208 гг.), создателя китайской классической гимнастики у-син-ци (игры пяти зверей и птиц), который впервые методически разработал технику укалывания малым количеством игл (1-2) и настаивал на получении при этом тхи (предусмотренных ощущений прихода пневмы ци). Большое внимание чжень-цзю в своих работах уделял и Чжан Чжуан-цзин (150-219 гг.), им впервые предложена методика терапии тёплой иглой [5, с. 10]. Эти рекомендации находят живейшее применение и в наши дни при проведении су-джок терапии в рамках оннури медицины.

Таким образом, к концу III в. нашей эры уже имелись специальные руководства по рефлексотерапии, были разработаны показания и противопоказания к применению этого метода, появились схематические изображения топографии биологически активных точек для изучающих чжень-цзю.

В эпохи Вэй и Суй (386-616 гг.) большое распространение получило лечение прижиганием. Эпоха Тан (618-916 гг.) была периодом активного распространения китайской школы чжень-цзю, получившей к этому времени статус самостоятельной медицинской дисциплины, в сопредельных странах, хотя есть основания полагать [6, с. 770], что начальные сведения об этом методе в Корею, где иглоукалывание и прижигание считаются наследием национальной культуры, попали уже в III-II вв. до н.э. с большой волной переселенцев из Китая, вызванной падением династии Цинь и образованием империи Хань. Считается, что, несмотря на то, что первое письменное упоминание об акупунктуре в Корее датируется 561 г. нашей эры, а годом становления системы восточной медицины современными историками признан 692 г. нашей эры [16, с. 31], метод чжень-цзю начал широко развиваться в Японии, проникнув в неё именно из Кореи, ещё в 414 г. [5, с. 11]. При этом национальными чертами японской школы рефлексотерапии можно считать широкое распространение прижигания (мокуса), точечного (шиацу) и энергетического (рейки) массажа, а так же методику практически безболезненного введения акупунктурных игл через особую трубочку-проводник, принявшую в современной оннури терапии вид специального магнитно-механического иньектора.

Дальнейшее развитие китайской школы чжень-цзю шло по пути уточнения местоположения стационарных биологически активных точек, имеющих практически неизменную локализацию на объединяющих их меридианах или вне последних. С этой целью в 1027 г. Ван Вэй-и были отлиты две бронзовых фигуры с точками, нанесёнными в виде углублений. Немногие из современных рефлексотерапевтов знают, что этимологические корни иероглифа, принятого в китайской традиции для обозначения подлежащей воздействию активной точки восходят к понятию "пещера", то есть образованию, благодаря которому недра, сокровенные глубины сближаются со всем внешним и становятся доступными для проникновения. Поэтому точки шу-сюэ для академических целей всегда изображались в виде углублений. Не менее интересна этимология иероглифа "цзин", входящего в классическое понятие "цзин вэй", буквально "основа и отток", выражающее идею геометрико-текстологической структурной упорядоченности в виде сети продольно-вертикальных и поперечно-горизонтальных линий. Первый исхордный смысл словосочетания - ткацкоделательный: он означает пересекающиеся нити основы ткани. Медицинское значение иероглифа "цзин" - канал, меридиан, входящий в структуру "энергетического каркаса" организма.

В 1303 г. монгольский врач Ху-Тай-Бэ-ли в трактате "Тен лан шу шен" описал в дополнение к известным в то время двенадцати меридианам ещё два - передне - и заднесрединный. В 1601 г. Ян Цзи-чжоу собрал в трактате "Чжень цзю да чэн" воедино все известные теории, дополнив их пространными комментариями. В виде изложения эта работа используется современными рефлексотерапевтами под названием "Нанкинские лекции".

В эпоху Цин (1644-1911 гг.) официальный интерес к иглоукалыванию и прижиганию в Китае уменьшился, так как манчжурской администрацией они были признаны языческими и "неугодными императору", а в 1822 г. отделение чжень-цзю исключили из состава Императорского Медицинского университета. Но накопленные тысячелетиями знания бережно сохранялись в подпольных организациях сторонников реставрации династии Мин. В 1929 г. гоминьдановское правительство приняло закон о запрещении классической медицинской практики, который, однако, так и не был реализован ввиду массовых народных протестов. После провозглашения Китайской Народной Республики в 1949 г. рефлексотерапия нашла особенно широкое применение в армии, но ещё в апреле 1945 г. была открыта Клиника акупунктуры в Международном госпитале им. Бетуе - первый случай её использования в практике современной клиники. В июле 1951 г. указом МЗ КНР в Пекине был создан Экспериментальный институт чжень-цзю, реорганизованный в 1955 г. в ЦНИИ чжень-цзю при Академии традиционной медицины Китая, исследовательская работа в котором ведётся в основном в направлении адаптации классического наследия к системе западной медицины, познакомившейся с ним ещё в период великих географических открытий благодаря фантастическим откровениям Марко Поло.

Хотя первые сведения о лечебном иглоукалывании и прижигании стали проникать в Европу ещё в начале XIII в. [4, с. 35], первая монография об этом методе была опубликована в 1671 г. в Гренобле мессионером R. P. Harwiet - "Тайны китайской медицины, заключающиеся в совершенном познании пульсов, переданные из Китая французом, человеком весьма достойным". В 1683 г. голландским врачом Ten-Rhene защищена диссертация "De Acupunctura" и т. д. Широкое распространение во Франции акупунктура получила ещё в XIX в. В 1816 г. L. Berlioz, отец знаменитого композитора, в "Записках о хронических заболеваниях, кровопускании и акупунктуре" сообщил о положительных результатах иглотерапии многих заболеваний, в основном ревматических. В 1826 г. J. Cloquet опубликовал обширный трактат по акупунктуре, а в 1858 г. известный клиницист A. Trousseau посвятил этому методу целую главу в своём прославленном руководстве по внутренним болезням. Неоправданный энтузиазм французских терапевтов XIX века вызвал в одной из больниц даже "восстание" пациентов, недовольных чрезмерной болезненностью модного лечения, что, несомненно, стимулировало трезво-научное осмысление метода, последовавшее в XX столетии.

Основоположником современной рефлексотерапии в Европе заслуженно считается французский врач, учёный, дипломат Georg Souli de Morant, организовавший при Французской Академии наук секцию акупунктуры. Roger de la Fuye oсновал Институт акупунктуры и стал первым президентом возникшей в 1943 г. Международной ассоциации акупунктуры (SIA), штаб-квартира которой находится в Париже. В 1975 г. по рекомендации ВОЗ в Пекине, Шанхае, Нанкине (КНР) начали действовать Международные курсы, способствовавшие ещё большему распространению чжень-цзю во всём мире, а в 1980 г. решеним ВОЗ акупунктура признана научно обоснованным методом и рекмендована для включения в практику здравоохранения. В 1984 г. по инициативе J. Bischko создана Международная организация по иглоукалыванию и родстванной технике (JCMAPT).

II. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

А. Аспекты онтологии

Систему медицинских знаний Древнего Китая невозможно рассматривать в гносеологическом отрыве от общей системы традиционного мировоззрения этой страны и, в первую очередь, даосизма, в недрах натурфилософской антропологии которого и зародились первоосновы той логически безупречно выверенной, поразительно гармоничной и внутренне непротиворечивой, но, тем не менее, встречающей почти повсеместное недоверие на Западе структуры, которую ныне принято называть классической китайской медициной, распространившей в процессе развития своё влияние на многие восточные страны, пожалуй, именно благодаря постулируемой взаимосвязанности космологической и этико-гуманитарной проблематики.

Реконструкция этого явления как масштабного феномена предполагает, прежде всего, обращение не к литургическому, а к онтологическому уровню даосизма, по определению обладающему максимальной степенью обобщённости в силу предельной выраженности присущего классической системе медицинских знаний идеологического базиса, в котором все существенные особенности даосского мировосприятия, став в той или иной степени объектом теоретической рефлексии, представлены в наиболее сконцентрированном виде. Важнейшей его стороной, напрямую связанной с доктринальным и психотехническим аспектами, является натурфилософский комплекс (иньян цзя), включающий в себя помимо прочего собственно онтологию, в китайской традиции зачастую подменяемую космологическими представлениями, сводящимися в общем виде к признанию субстанциального единства мира и универсальности происходящих в нём процессов.

Даосскую космогонию в целом можно рассматривать как своеобразный дериват архаичного мифологического мышления во многом склонного, как известно [17, с. 88], к замене каузальных связей генетическими, что и объясняет упомянутую подмену собственно онтологии как теории бытия космогонией как генетическим его объяснением. При этом вполне естественно, что космогонические модели даосизма не обосновываются дискурсивно, а напрямую непосредственно вводятся, обнажая тесную связь с архаичными мифологемами.

Тождество человека и природы в родовом мировоззрении древних китайцев выражалось в триедином духовно-телесном тождестве человека, первопредка и природы, причём идея первопредка одновременно воплощала его хтоническую и антропоморфную сущность. Такой подход А. Е. Лукьянов [9, с. 17] предлагает считать субстанциально-генетическим в силу того, что в нём вся циркуляция природно-родовых трансформаций мыслится в свете формообразующей функции первопредка, зооантропоморфная символка которого наглядно демонстрирует нерасторжимую на данном этапе внешнюю слитность человеческого естества и природной вещи, подкрепляемую глубинными корреляциями их генеративных потенций. Человек экстраполирует на природу родовые качества жизни, и в результате образ природно-родового первопредка наделяется чертами двуполого существа с принципиально бесконечной порождающей способностью, вследствие чего каждый генерируемый им объект одновременно наполняется сущностью и человека, и первопредка, и хтонизма, и антропоморфизма, представая в нерасторжимом сочетании имманентных противоположностей. В частности, человек наделяется природно-родовой сущностью первопредка, а первопредок получает завершение в человеке.

Классический пример предфилософского и раннефилософского анализа субстанциально-генетического тождества природы, первопредка и человека содержится в древнекитайском трактате "И цзин" (VIII - VII вв. до н. э.), содержашем универсальную графическую схему природно-социального космоса, данную в символике триграмм, гексаграмм и комментирующих иероглифов и базирующемся на чисто генетическом принципе взаимоотношений мужского (ян) и женского (инь) начал, изображаемых соответственно цельной и прерванной горизонтальными чертами, образующими восемь триграмм, которые, в свою очередь, складываются в шестьдесят четыре гексаграммы, исчерпывающе отображающие все возможные процессы и явления, характеризующие взаимоотношения макро- и микрокосма на любом возможном уровне, демонстрируя тем самым их абсолютную тождественность. Таким образом, в "И цзин" воссоздаётся универсальный вселенский генотип, реализация которого содержит потенцию телесной и духовной трансформации любого элемента мироздания во всякий другой элемент, создавая условия осмысления мира во всеобщих прямых и обратных связях, причём такие связи осуществляются по типу функциональных взаимоотношений между органами человеческого тела.

Чтобы отобразить какой-либо полный цикл, исчерпывающий набор взаимосвязанных предметов и их составных частей архаичное сознание синтезировало некий мифологический образ как чувственное единство, и этот образ обрёл плоть и кровь на пространстве мифологемы космического первочеловека Пань-гу, из тела которого возникло мироздание. Вариантом этого предания может считаться редуцированная история о хаосе из седьмой главы "Чжуан-цзы".

Позволим себе очень кратко напомнить читателю содержание этих легенд. Миф о Пань-гу рассказывает о зарождении мирового яйца, созревании в нём космического человека Пань-гу, выходе его из яйца, половинки скорлупы которого образовали землю и небо и, наконец, смерти Пань-гу и зарождении в его разлагающемся теле всех живых существ и неодушевлённых с точки зрения европейца предметов. Миф о хаосе из "Чжуан-цзы" повествует о том, как на приём к императору центра Хунь-Дунь (персонифицированному Хаосу) являются Поспешный и Внезапный - императоры севера и юга соответственно. В благодарность за обильное угощение гости решают сделать безвидному Хаосу семь отверстий, которые подобает иметь на лице всем живым существам. Это нелёгкая работа, и они делают по одному отверстию в день, но на седьмой день Хаос умирает, образуя мир, в котором царит гармония и порядок.

Весьма существенным для анализа космогонической проблематики в представлении древнекитайских врачевателей является рассмотрение ими космогенеза как следствия смерти, гибели, разложения исходного сущего. В "Дао дэ цзин" [VI в. до н. э.] порождение мира "ста тысяч вещей" также предстаёт следствием некоего отпадения мира от первоначального единства, его дробления и расчленения. Вместе с тем, сформированный мир множества, не будучи уже единым по природе, остаётся всё же в значительной мере причастным исходному первоединству благодаря присутствию в нём универсальных взаимообуславливающих категорий инь и ян, максимальное напряжение (дянь) которых поддерживает динамическую гармонию сущего - Великий предел тай цзи. Мир как бы флуктуирует в пределах противоположностей первоначала бытия и небытия (ю -- у). Отсутствие подобной причастности неизбежно привело бы к полному разрушению космоса и сделало бы его существование принципиально невозможным.

Циклическое развитие из первоначала и свёртывание в него природно-родовой жизни в философствующем сознании трансформируется в диалектику единства и множества, части и целого, базируясь на принципе дуальных связей мужского и женского начал, а структурно-функциональные родовые метаморфозы в ходе истории неизбежно изменяют и мировоззренческую картину самоотражения человека в зеркале природы.

Поэтому не удивительно, что первоисточниками медицинских знаний являются именно даосские тексты, в которых космогенез, как мы видели, интерпретируется амбивалентно: с одной стороны он является смертью хаоса, с другой -- это рождение мира, что объясняет особую важность и устойчивость даосской мифологемы возвращения в утробу матери, выступающую в качестве метафоры отношений сотериологического характера и обуславливающую значимость её социальных и особенно медицинских импликаций. Тема возвращения к внутриутробному состоянию во многом связана с развитием даосской психотехники: в змбриологических контекстах этапы созревания плода не только рассматриваются как метафоры ступеней космогенеза, но уже в ранних трактатах являются отражением этапов психотехнической практики, устремлённой к исходной точке эволюции бытия (уже упоминавшемуся нами хунь-дунь), что указывает на онтологический статус психотехники в даосизме, несмотря даже на то, что собственно духовная практика по существу разворачивается в направлении инволюции космогенеза.

Отсюда следует немаловажный вывод, подтверждающий, что все фундаментальные ценности и праксиологические установки древнекитайской медицинской системы в конечном итоге вытекают из принципиального холистического характера даосского мировоззрения как преемника архаичных родовых представлений, согласно которым всякая целостность и единство выступают как благо, тогда как деятельность, порождающая энтропию и дивергенцию, квалифицируется как зло, что и служит основой принципа у-вэй (недеяния), постулирующего не праздное безделье, как это может показаться на первый взгляд, а сознательное несопротивление естественному ходу событий, причём заболевания зачастую рассматриваются именно как нарушения последнего вследствие нерациональной целенаправленной деятельности человека.

Согласно "Чжуан-цзы" [IV в. до н. э.] мир множества самосущих единичностей является не более чем досадной фикцией рассудка, поскольку истинная реальность едина и нерасчленима, но эта фикция коренится в языке, создающем иллюзию того, что каждому слову как имени существительному (мин) соответствует отдельная реальная сущность (ши). Трактат утверждает принципиальную неописуемость единого в лице дао, не являющегося объектом, рядоположным любому другому возможному объекту и не способного выступать денотатом какого бы то ни было высказывания, однако указывает на потенциально заложенную в самом дао возможность отпадения от него мира множественности в силу существования его собственного непостоянного аспекта, наделённого вербально оформленным именем "дао". Таким образом, имя как таковое становится "матерью мира многообразия", подчёркивая изначальное единство сущего, лишённого многообразия отдельных самосущих единичностей, чётко разграниченных между собой. Множественность появляется лишь в результате отпадения от исходного простого единства. Сотериологическая импликация данной космогонической модели особенно в плане системы медицинских взглядов на психофизиологические практики и боевые искусства, без которых немыслимы любые терапевтические системы классической медицины, заключается в утверждении, что возвращение к исходной полноте единства является целью человека, обретающего посредством такого возвращения высшее совершенство. Иначе говоря, доктрина "уравнивания сущего" (ци у) предполагает категорический отказ от привычного взгляда на субъект диагностического либо терапевтического воздействия как на некое самодовлеющее бытие (цзы шен), самый решительный отказ от лукаво подсказываемых иллюзиями тривиальной действительности устоявшихся и потому предстающих очевидными понятий ограниченности и замкнутости. Именно сакрификация такого рода может привести адепта к восстановлению гармоничного единства с миром и дао, к истинному бытию "совершенномудрого" (шэн), способного исцелять и быть исцелённым, а в конечном счёте - к бессмертию (сянь), устремляясь к которому человек смотрит на весь мир как на своё "я" и таким образом приводит собственный организм к здоровью, без которого совершенство весьма и весьма труднодостижимо. Следует отметить особо, что в даосских психофизиологических техниках усилия адепта направляются отнюдь не на деперсонализацию, что, возможно, отчасти имеет место в позднейшей практике чань-буддизма, а на нивелирование самодовлеющей субъективности, устранение пресловутой оппозиции "субъект - объект", но, разумеется, не на аннигиляцию субъекта и объекта как таковых.

Исходя из принципа подобия универсума и произвольного физического объекта, приверженцы даосской внутренней алхимии (ней дань) со временем сделали вывод об отсутствии необходимости химического моделирования космоса в реторте, которую с успехом способно заменить человеческое тело, пневмы и соки которого являются полноценными микрокосмическими аналогами металлов и минералов, что позволяет синтезировать целительные эликсиры непосредственно в организме пациента, причём сами приёмы ней дань без колебаний следует признать терапевтическими, поскольку к ним относятся плавные медленные физические упражнения (даосские трактаты "Дао-дэ цзин" и "Чжуан-цзы" содержат древнейшие в мире упоминания о лечебной физкультуре), респираторная гимнастика, медитативный психотренинг. Чрезвычайно любопытной предстаёт в этом свете концепция гомоморфности макрокосма, типологически сближающая системы классической медицины с другими аспектами китайской цивилизации, такими как боевые единоборства гун фу, садово-парковое искусство фэн-шуй, пейзажная живопись, поэзия и т.п. Более того, присущая китайской культуре идея изоморфизма обусловила тотальную интерполяцию естественных факторов на сферы этики и политики.

В традиции нэй-дань так же получила широкое распространение эмбриологическая символика, непосредственно соотносящаяся с семантическим полем идеологем "хаос" (хунь дунь) и "великий ком" (да куай). Создание нового бессмертного тела адепта уподобляется, с одной стороны, развитию зародыша в материнской утробе (да и называется формируемое тело "бессмертным зародышем" -- сянь тай), а с другой - космогенетическому процессу, завершающемуся на его "прежденебесном" (сянь тянь) этапе достижением физического бессмертия, трактуемого как восстановление истинного "прежденебесного" порядка человека и его полной тождественности с изначально простым (пу) единством хаоса.

Даосский трактат "Гуань инь-цзы" [VI в. до н. э.] определяет дао как единую вещь (и у), относительно которой не существуют никакие отдельные единичности или индивиды. Учению о единстве мира посвящён и несколько более поздний трактат "Инь фу цзин", указывающий, что всё сущее взаимосвязано и каждая вещь существует за счёт целого, как бы "обкрадывая" его, а пять протостихий у син даже именуются пятью ворами у цзэй.

На рубеже нашей эры в онтологических системах даосизма и непрестанно полемизирующего с ним, но, тем не менее, базирующегося на аналогичной терминологической основе конфуцианства прочно утверждается концепция пневмы ци как универсальной субстанции, в равной степени пронизывающей как макро-, так и микрокосм и представляющей отныне материальный субстрат единства в строении и функциях Вселенной и человеческого тела, организма и составляющих его органов и систем. Космогенетический процесс теперь представляется как дифференциация изначальной пневмы юань-ци и её модальностей инь-ян, их переход из потенциального состояния неоформленного отсутствия (у) в актуальное состояние телесной оформленности (ю), реализующийся в соответствии с концепцией пяти протостихий у син, единых для космоса, целостного организма как части космоса и отдельного органа как части целостного организма. Дао же выполняет функцию программы, своеобразной меры этого процесса. Пневма ци в описываемой системе имеет строжайшую иерархию: первоначальная (ши ци), или высшая, порождает отсутствие (у), пустоту (сюй), а затем небо (тянь); сокровенная (сюань ци), или низшая, порождает землю (ди); изначальная (юань ци), или средняя, порождает человека (жэнь), причём последний воспринимается как наиболее одухотворённое и гармоничное (хэ) единение ци неба и земли.

Философ-энциклопедист Ван Чун (27 - 97) утверждал, что единство мира обусловлено универсальной динамичной субстанцией - изначальной пневмой (юань ци), которая представляет собой "эссенциальную (цзин) утончённость земли и неба" и лежит в основе самозарождения всех материальных и духовных явлений, различающихся лишь степенью её чистоты и концентрации.

Согласно учению даосизма эгоистические устремления и отступление от дао порождают заблуждения людей, которые начинают членить мир на отдельные вещи, понимаемые как самосущие единичности. Однако дао не имеет никаких границ и разделений: во Вселенной всё уравнено и объединено в некий нечленимый универсум, субъект и объект не противопоставлены, различия не имеют сущностного характера и не принадлежат объектам как таковым. Мир рассматривается не в качестве простой совокупности "вещей", а в виде упорядоченного, структурированного множества, то есть как целое, конкретное единство сущего. Человек полагается единым психосоматическим целым, его тело каждым из своих элементов в равной степени отражает совершенную полноту мироздания. Таким образом, воздействие даосизма сказалось на традиционной медицине как в сфере теории (учение о подобии человеческого тела и Вселенной, взгляды на строение и функционирование организма, подчиняющихся единой концепции пяти протостихий у син), так и в сфере практики (иглотерапия, массаж, фитотерапия, психофизиологический тренинг цигун). В VII в. эти воззрения прникли в Корею - государство Когурё, правители которого в течение длительного времени поддерживали доктрину трёх религий сань цзяо. Это учение, получившее распространение в Китае ещё в эпоху Хань (III в. до н. э. - III в. н. э.) отразило холистический взгляд на мир как пространственно-временной континуум (юй чжоу), выражающий идею субстанциональности и структурной упорядоченности Вселенной.

Буддизм в Китае первоначально воспринимался как одна из форм даосизма преимущественно вследствие того, что при переводе буддийских текстов использовались главным образом термины даосизма, к тому же эти два учения выполняли сходные социальные функции, ставили близкие философские проблемы и приходили к похожим решениям. В среде первых китайских буддистов даже бытовала доктрина "просвещения варваров", согласно которой их учение было проповедано в Индии тайно прибывшим туда Лао-цзы. Однако, ведущее место в буддийской идеологии занимает проповедь аскетизма, неизменно вызывающая острейшую критику как со стороны даосов, так и со стороны конфуцианцев, справедливо усматривающих в нём небрежение телом, дарованным человеку безначальным дао или предками и, таким образом, кощунственное неуважение к ним, искажающее гуманитарное предназначение и социальный долг личности. Тем не менее объединяет "три учения" именно холистическая установка, проявившаяся в оригинальной доктрине одного из ведущих направлений китайского буддизма - школы Хуаянь, постулирующей положение о беспрепятственном взаимопроникновении принципов и вещей (ли ши у ай) и так же рассматривающей мир как единый универсум, все элементы (дхармы фа) которого образуют единое целое, полностью присутствующее в каждом из этих элементов. В результате Фацзан, третий патриарх и фактический создатель школы, лишил смысла бытовавшие прежде в философской мысли Китая оппозиции "единичное - многое" (и - до) и "тождественное - отличное" (тун - и). Именно в таком виде учение буддийской школы Хуаянь в VII в. проникло в Корею, получив название "школа Хваом".

Предельное оформление идея универсального всеединства получила в трактатах средневекового мыслителя Чжан Цзай (1020 - 1077), поначалу стоявшего на позициях традиционного конфуцианства, но разочаровавшегося в нём и впоследствии глубоко изучавшего даосскую и буддийскую философию. Размышления о великой гармонии Вселенной и единоприродности космоса и человека привели учёного к мысли о великом единении всего и вся, к убеждённости в том, что Вселенная суть единство, явленное во множестве. Иными словами, "китайский космос" -- это реализация представления о природной самоидентификации, выраженная в структуре. Эта идея Чжан Цзая, принявшая всеобщий характер, произвела наибольшее впечатление на современников и потомков, в особенности на его соратников - философов братьев Чэн Хао и Чэн И, дополнивших идею многоуровнего космоса единым универсальным моделирующим принципом (ли) - самоконструирующимся началом, участвующим и присутствующим во всём. Поэтому природный характер составляет часть космической истории человека до рождения и его собственной жизни после рождения. Само же рождение в этом свете предстаёт воплощением субстанционального во внешней форме, то есть обретением универсального характера, эпизодом частной, личностной жизни и одновременно выражением космической сути во внешнем бытии вещей. Человеческая природа, таким образом, выступает как субстанция космоса, но организм и сам по себе способен играть роль Вселенной по отношению ко всему, в нём заключённому. То есть тело любого живого существа является воплощением сущности ян относительно качеств макрокосма и, соответственно, воплощением сущности инь по отношению к каждому из внутренних органов, а больной орган, в свою очередь, обладает чертами инь по отношению к одним и ян - по отношению к другим органам и системам в зависимости от собственной морфофункциональной специфичности. Здесь так же сохраняют свою действенность законы единства и подобия, создавая предпосылки формирования систем соматотопического проецирования, столь распространённых в средневековой китайской медицине.

Се Лянцзо (1050 - 1103) интерпретировал тезис о "совпадающем единстве неба и человека" как адекватность всего всему в структурополагающем принципе (ли): "Небо есть принцип; человек тоже есть принцип; всеобщность принципа составляет с небом единое". Завершение оформления теоретических изысканий эпохи Сун в этой области произошло в результате систематизирующей работы Чжу Си (1130 - 1200), основными постулатами которой стали утверждения того, что космос суть тело; структура космоса и человека аналогичны и единоприродны, ибо всё представляет собой космос; гуманность - явленная всеобщая разумность и благодать бытия, синонимичная "всеобщему" (гун): "отсутствие частного (у сы) - это гуманность", это "единение с единым организмом, единым телом (и ти) Вселенной".

Неоконфуцианец, родоначальник Тайчжоуской школы, Ван Гэнь (1483 - 1541), основываясь на идеях "единотелесности" (и ти) организмической Вселенной, единства личности и дао, сделал обобщающий вывод о том, что любое воздействие на общесво и мир в целом возможно лишь посредством воздействия на самого себя. Подробное развите этой идеи представил Лю Цзунчжоу (1578 - 1645), доказавший исходную единотелесность человека "небу, земле и десяти тысячам вещей", соединяющихся посредством органов чувств в человеческом сердце (синь), подразумевающем его сознание как совокупность всех психических процессов и отождествляющееся с индивидуальной природой благодаря пронизывающей их единой вселенской пневмой.

Итак, именно холистическое мировоззрение, а точнее мировоззрение холистического редукционизма с его поиском специфики целого в составляющих это целое частях и сводящего мироздание к универсальному для всего сущего набору протоэлементов с одновременным приоритетом рассмотрения его с точки зрения возникающих при взаимодействии этих элементов новых уникальных качеств или целостных свойств, отсутствовавших у составляющих систему ингредиентов, и послужило основой утончённых диагностических и лечебных методов восточной медицины, в которой редукционизм и холизм применяются как два комплиментарных познавательных приёма, как анализ и синтез, неизбежные при решении насущных проблем врачебной практики, опирающейся на провозглашение целостности последней реальностью универсума, далее нерасчленимой и непознаваемой. Эта единая субстанция лежит по мнению древних целителей в основе эволюции мира, продуцируя новые целостности, носителем всех органических свойств которых заявлено органолептически невоспринимаемое материальное поле ци, константное при любых метаморфозах организма, причём высшей формой органической целостности априорно признаётся человеческая личность.

Б. Аспекты естествознания

Отдавая предпочтение китайскому космизму, отнюдь не следует односторонне противопоставлять его натурфилософским течениям западной мысли. Представление о неразрывном единстве макро- и микрокосма, Вселенной и человека, сформировалось, как мы видели, на самых ранних этапах развития дофилософского и философского мировоззрения, став со временем достоянием западной, как и предшествовавшей ей восточной науки. Любопытные идеи в обсуждаемой области высказывали многие отечественные учёные. Так по мнению В. И. Вернадского, составившему основу его труда "Химическое строение биосферы Земли и её окружения", совокупность естественных наук раскрывает незамеченное ранее существование живого вещества, участвующего в круговороте всех химических элементов. Жизнь проявляется в непрерывно происходящих в планетарном масштабе закономерных миграциях атомов из биосферы в человеческое тело и обратно; сходным образом обстоит дело с миграцией атомов и внутри самого организма. Тем самым на научную почву был поставлен вопрос о его космичности. П. А. Флоренский так же выдвинул ряд перспективных идей, которые, к сожалению, до сих пор не нашли достойного места в теоретическом осмыслении действительности. Он полагал, что содержание основной натурфилософской полярности абсолютно условно, и ничто не мешает изменить её на противоположную, объявив человека - макрокосмом, а Вселенную - микрокосмом, поскольку человек как часть Вселенной в соответствии с математической теорией множеств равномощен со своим целым, что в полной мере относится и ко Вселенной как части человека в качестве отражающего субъекта. Следовательно, человек и природа могут быть частями друг друга и, более того, частями самих себя, причём, повторимся, эти части вполне равномощны между собой и целым. Следуя этому направлению, П. А. Флоренский в работе "Макрокосм и Микрокосм" представляет человека "суммой мира", сокращённым его конспектом, по которому проще и доступнее осуществлять любые познавательные акты, осмысливая Вселенную и законы её развития. Данный вывод имеет грандиозное методологическое значение для разрешения такой всегда актуальной научной проблемы, как постижение закономерностей, общих для целостного мира сквозь призму человеческого "Я" в контексте его физических, химических, биологических, социальных и медицинских особенностей. Специфика софийного космизма Флоренского - в углублённо-проникновенном понимании законов соответствия как целостного единства физического Космоса и его смыслового содержания, составляющих единый символ. Онтологическая формула отца Павла: "всякое бытие есть Космос и символ", согласно которой человек в качестве одухотворённо-чувствующего существа имеет дело только с одной реальностью - Символом, через который проявляется софийный Космос и Целокупное Бытие.

Примат микрокосма над макрокосмом отстаивал и Л. П. Карсавин, неустанно подчёркивая невозможность их изолированного постижения. Однако антропный принцип оказался чрезвычайно удобным для субъективистски настроенных космологов, так как снимал какие бы то ни было запреты и ограничения для теоретических спекуляций и чрезмерно стимулировал их нездоровую фантазию, позволяя оправдывать практически всё, что только может взбрести в голову. Таким образом, буддийский коан о том, что первично - макрокосм или микрокосм? - по размышлении неизбежно обнаруживает свою лукавую ловушку: не получается ли, что сначала появился человек, а лишь потом, вслед за ним - мир? Отнюдь! Для современных исследователей проблема вовсе не предстаёт настолько утрированной. Просто на нынешнем этапе развития мировой науки отсутствие строгой апробированной методологии и единого выверенного мировоззрения привело многие генеральные направления естествознания, в том числе космологию, к тупиковой ситуации. Вместе с тем именно в китайском космизме, изначально основывавшемся на фундаментальных выводах многотысячелетней философии сформировался и окреп, неоднократно подтвердив свою жизнеспособность на практике, особый, но несомненно научный при всей своей мифологичности, подход, опирающийся на разветвлённейшую систему теоретических и эмпирических методов, зачастую базирующихся на творческой интуиции индивида. Говоря о единстве макро- и микрокосма, подразумевается, что одна из этих сторон выступает в качестве ведущей именно в рамках их ассоциации, но никак не за пределами её бытия. Предполагать, что одна из сторон изолированно существовала ранее, до актуализации их совокупности, - значит отрицать наличие этой совокупности как таковой. Отсюда следует, что именно единство, данное в любом из своих аспектов (бином инь-ян, триада небо-человек-земля, пять переходов протостихий у-син и пр.), первично по отношению к любым составляющим его элементам. Так в апперцепции фундаментальных основ бытия китайской философской мыслью с предельной отчётливостью проявляется космическое видение мира во всех его ипостасях.

Такой подход, как нам представляется, действительно позволяет преодолеть известные негативные последствия так называемой научно-технической революции в медицине как отрасли естествознания. Доведённое до абсурда сужение специализации медицинского персонала, чрезмерное, нередко необоснованное применение небезразличных для организма фармакологических препаратов и диагностической техники, грубейшие ошибки в методологии подготовки врачебных кадров - вот далеко не полный перечень недостатков современной медицинской системы, которые, как ни парадоксально это звучит, исчезнут сами собой в случае утверждения холистического мировоззрения.

Концепция монистического всеединства, включающая, к слову, и пространственно-временное единство бытия, даёт надежду на возможность верного истолкования наиболее трудных вопросов, стоящих перед современной медицинской наукой и определения нетривиальных путей её дальнейшего развития. Если широкое обобщение всей совокупности многочисленных теоретических, экспериментальных и практических данных позволило холистической философии прийти к выводу о единственности и бесконечности Вселенной, то исследование самого познавательного процесса по мере развития и обогащения философской теории даёт возможность определить насколько глубоко понятие о бесконечном отражает объективно-реальную бесконечность непосредственно в медицинском аспекте, о чём подробно говорилось в предыдущем разделе.

Однако с сожалением приходится признать, что не только китайская, но любая из известных космологических моделей, любая из лежащих в их основе геометрий или используемые в них понятия и формулы описывают, разумеется, не целостный материальный мир, а лишь определённые системы присущих ему отношений. Поэтому каждая такая модель, даже адекватно отражая ряд связей объективного мира, не в состоянии исчерпать всего разнообразия вечной и бесконечной Вселенной, поскольку фиксирует только отдельные пространственные и временные отношения, впрочем отношения, как известно, в принципе и по определению не способны выступать в качестве границ каких угодно объектов. Такие границы присущи не отношениям, а вступающим в них материальным элементам, для которых пространственно-временная ограниченность является непреложным условием их существования. Таким образом, концепция космического всеединства мира жёстко определяется постулатом о бесконечности Вселенной, а холистический подход в рефлексотерапии, являясь частным случаем этой концепции, выражается в характерном для оннури терапии использовании геометрических отношений систем морфологического соответствия.

Тем не менее, рассогласование взглядов на бесконечность между философией с одной стороны и естественными и точными науками с другой, как на Востоке, так и на Западе началось довольно давно. Г. Кантор в своей монографии "Труды по теории множеств" [М., 1992, с. 146] по этому поводу весьма справедливо заметил: "Метафизика и математика по праву должны находиться во взаимосвязи и в периоды их решающих успехов они находятся в братском единении". Критерии, отличающие современный холистический подход к пониманию бесконечности от естественно-математического по нашему мнению заключаются в следующем: во-первых, научный холизм рассматривает действительную бесконечность действительного материального мира в отличие от множества реальных миров, сконструированных на основе естественно-математических абстрактных моделей и ставших объектами их же детального исследования; во-вторых, теоретическая и прикладная математика, включая её приложение к физике и космологии, квалифицирует бесконечность как отношение (численное, множественное, пространственное), а холистическая философия рассматривает её с позиций единственности, уникальности Вселенной, за пределами которой не существует никакой иной реальности, а, значит, не существует и самого предела. Действительная бесконечность материального мира одна, хотя бы потому, что две или более бесконечные Вселенные сосуществовать априори не могут. Математики ХХ столетия, по-видимому, с огорчением вынуждены мириться с тем досадным обстоятельством, что несколько взаимопротиворечащих геометрических систем могут одинаково хорошо (или одинаково плохо, что суть одно и то же) согласовываться с наблюдаемыми данными о структуре пространства. Похоже, что математическая логика оказалась твёрдой лишь в тепличных условиях одной и только одной системы координат. Но поскольку отношения - и внешние, и внутренние - по природе своей не могут быть бесконечными в силу конечности вступающих в них объектов, их неисчерпаемое множество и проявляется в форме некой неограниченности, лежащей в основе концепции общего соматотопического соответствия - базиса современной оннури медицины. Эта концепция, как и прочие, не вправе претендовать на звание универсальной, но в отличие от многих других титул общей она носит вполне заслуженно, поскольку многократно доказала свою действенность на различных уровнях организации.

Гносеологический анализ показывает, что объективным аналогом математических понятий бесконечности являются те непрерывные процессы, совершающиеся в действительности, у которых отсутствует не конец как таковой, а завершённость подобно свободным качественным и количественным трансформациям категорий инь и ян в китайской натурфилософии. При этом в них находит отражение как возможность постоянной и непрерывной миграции границ завершённости, так и невозможность наступления такого момента, когда завершился бы мониторинг, измерение и оценка рассматриваемого процесса. Первый акцент сделан, к примеру, в понятиях актуального бесконечного множества или потенциальной осуществимости при анализе бесконечно малых величин, находящих в последние годы всё больший отклик в теоретической медицине и молекулярной биологии; примером же второго акцента может служить понятие неограниченности в геометрии Римана, оказавшей заметное влияние на развитие современной космологии, а, значит, и на мировоззрение Запада в целом.

В настоящее время отсутствуют исчерпывающие теоретические модели, адекватно отражающие связь между отдельными органами и их соматотопическими проекциями, и современные исследователи встречаются в своей работе с рядом затруднеий, заключающихся в том, что, во-первых, не удаётся выделить чёткого морфологического субстрата связей органов с проекционными зонами, во-вторых, каждая из таковых зон имеет связи с несколькими (от двух до двадцати и более) органами и системами и, наконец, в-третьих, их активность во многом зависит от состояния вегетативного обеспечения жизнедеятельности и общего функционального здоровья человека, от текущего перераспределения приоритетов в деятельности внутренних органов, от времени и условий мониторирования. Тем не менее, на кафедре Биомедицинских и информационно-технических аппаратов и систем Курского ГТУ под руководством академика Н. А. Кореневского предприняты попытки разработать удовлетворительную энергоинформационную модель взаимодействия органов и систем человека с их проекционными зонами в виде базирующегося на убедительном математическом аппарате графа, в узлах которого располагаются элементы, имеющие собственный энергетический потенциал и способные к обмену энергией с другими структурами, причём вид этой энергии может быть различным.

Такие исследования позволяют по уровню энергетической и информационной составляющих, измеренных в известных проекционных зонах, получать объективные признаки, характеризующие возникновение и развитие патологических процессов в тех или иных органах и системах. Однако многочисленные артефакты весьма динамичны и могут в отдельных случаях приводить к ложным диагностическим заключениям, что в полной мере относится и к информационным составляющим измерений. Но всё же практически для каждого вида патологии удаётся составить системы математических уравнений так, что при их совместном решении все возмущающие факторы исключаются, а при правильном выборе системы отведений и проекционных зон удаётся компенсировать погрешности измерений в зависимости от большинства внешних факторов.

Таким образом, строгие математические выкладки в очередной раз доказывают правомочность использования систем соматотопического проецирования как в диагностическом и терапевтическом аспектах китайской медицины, так и в духовной и боевой практике восточных единоборств.

Человек - предмет изучения многих естественных (биология, антропология, физиология и др.) и общественных (социология, психология, философия и др.) наук. Но проблема его здоровья и поныне рассматривается лишь медициной, которая, как ни парадоксально, остаётся по существу учением о болезнях - патологией и не включает ни тезауруса ни даже удовлетворительных дефиниций здоровья, сохранение и укрепление которого представляет собой по сути проблему управления жизнедеятельностью. Чтобы исследовать здоровье, необходимо понять феномен человека, общие принципы его организации. Но медицинская наука, ориентированная на исследование преимущественно физического тела, и поныне не способна дать такого понимания. В древности существовали глубокие представления о целостности мироздания, и современная наука переводит их на свой язык, дополняя данными доступных в настоящее время исследований. Разработки последних десятилетий вновь позволяют приблизиться к пониманию человека как микрокосма. Голографический принцип строения Вселенной, голографическая модель сознания подводят нас к представлению о человеке как носителе исчерпывающей с точки зрения актуальности информации о мироздании, находясь в информационно-энергетических взаимоотнношениях с которым он располагает собственным силовым полем, ответственным за самоорганизацию системы. Даже мысли и чувства индивида, согласно смелым современным гипотезам, могут обладать формообразовательной функцией, выступая как "живые голограммы". Наряду с этими, ожидающими серьёзной научной проверки и валидизации предположениями, заслуживают внимания исследования внутриклеточного субстрата, воспринимающего, фиксирующего и воспроизводящего информацию - микроканальцевоых элементов цитоскелета.

В современных условиях к пониманию целостности человека можно приблизиться только с помощью системного подхода. Система представляет собой совокупность элементов и связей между ними, функционирующих как единое целое и имеющих единую цель взаимодействия, и человек - это система с пирамидальным принципом построения (т. н. пирамида Maslow). Организация эта иерархична и опредкляющим режим деятельности всех элементов (соматического и психического) является её вершина - духовный элемент, выступающий целью устремлений адептов классических эзотерических традиций, а так же обеспечивающий динамическую устойчивость и возможности гармоничного функционирования и развития системы. Согласно этим представлениям человек включён в единую структуру Вселенной как одна из неисчислимых её подсистем и, в свою очередь, располагает собственными многочисленными подсистемами морфофункционального соответствия, элементарной единицей которых полагается каждая его клетка, причём любой из уровней, функционирующих в относительно автономном режиме, рассматривается в качестве подсистемы, организованной по тому же принципу, что и система в целом. Принцип взаимосвязи проявляется как во взаимных влияниях подсистем, так и в наличии у них общих блоков, взаимопересечений. Поэтому, будучи задействован, один уровень неизбежно вовлекает в работу все сопряжённые с ним структуры.

Биологический аспект существования связывает человека с животным миром, но свою эволюцию он совершает прежде всего в психической сфере, расширяя сознание, осваивая всё новые его проявления. С помощью системного подхода наиболее глубоко проанализирован именно биологический уровень, рассматривающий человека, как уже упоминалось, в качестве пирамидальной системы открытого типа, постоянно обменивающейся с окружающей средой веществом, энергией и информацией, благодаря чему установлено, что как целое биосистема обладает такими интегративными качествами, которыми не располагают отдельные её элементы, не способные вне всеобщих связей (т.е. в условиях абсолютных свободы или изоляции) длительно и эффективно поддерживать индивидуальное существование. Эта же закономерность, хотя и с несколько меньшей очевидностью, прослеживается и на более высоких уровнях организации, включая трансперсональную сферу.

Итак, жизнь - явление космического порядка и масштабов, но современная наука не даёт однозначного и окончательного ответа на вопрос о глубинной структуре материи, полагая, тем не менее, даже время некой динамичной её формой, организующей пространство в соответствии с принципами цикличности и подобия. Сегодня, на рубеже тысячелетий, существуют лишь определённые перспективные подходы, позволяющие в общих чертах представить не столько действительную многоуровневую Вселенную, сколько невероятную трудность её всеобъемлющего постижения, в очередной раз показывая необходимость нового интегративного подхода, носящего быть может совершенно непривычный характер, но опирающегося на представление о целостности как метафизической реальности, доступной непосредственному восприятию лишь в своих частных проявле.

В. Аспекты диагностики

Идея о существовании доступных интерпретации универсальных и индивидуальных знаковых систем, позволяющих с известной точностью судить по внешним, легко доступным восприятию проявлениям и признакам о скрытом, внутреннем состоянии организма человека волнует как восточных, так и западных исследователей на протяжении ряда тысячелетий, а многочисленные литературные источники позволяют судить не только о современном состоянии проблемы, но и о донаучном периоде изысканий в этой области. Древние мантические школы, как нам представляется, совершенствовали своё искусство в четырёх направлениях, стремясь угадать прошлое, диагностировать настоящее, предсказать будущее и сформулировать чёткие рекомендации, выполнение которых способно привести к возможно благоприятному развитию событий. Сходные задачи стоят, очевидно, и перед сегодняшней пациенто-центрированной медициной, реализующей проверенные веками и современной наукой классические представления врачевателей прошлого.

Одним из феноменов, относящимся к внешним телесным признакам, по которым издревле стремились судить о состоянии здоровья, психологических особенностях, склонностях и способностях человека является неповторимый и неизменный у каждого индивидуума рельеф папиллярных линий и форма кистей рук, до недавнего времени интерпретировавшиеся лишь в умозрительных схемах хиромантии, имеющей долгую и весьма основательную историю. Пожалуй, древнейшее упоминание "искусства чтения по руке", которое в Индии практиковала отдельная религиозная община йоши, встречается в Ведах (книга Хиоба), известно так же, что и в античном мире хиромантия, пользуясь неизменным уважением авторитетных мыслителей, считалась священной наукой: древнегреческий натурфилософ Анаксагор писал, что "рука у каждого человека показывает его участь и таит в себе чудодейственную силу исцеления недугов"; в Европе она получила широчайшее распространение в средние века и к началу XVIII столетия даже изучалась в университетах Халле, Йены, Кёнигсберга. Преподававший в последнем Иммануил Кант утверждал, что "рука является вышедшим наружу головным мозгом". На II Конгрессе экспериментальной психологии в 1913 г. в Париже хирология была признана официальной наукой. К тому же практические врачи ещё в XIX в. отметили клиническую ценность отдельных наблюдений средневековых хиромантов. Было замечено, что слабо развитый, деформированный V палец, особенно на левой руке, часто наблюдается у лиц, страдающих пороками и заболеваниями сердца и магистральных сосудов, а при бронхоэктатической болезни развиваются так называемые "барабанные палочки" -- расширяющиеся в дистальном направлении ногтевые фаланги пальцев рук с особой выпуклой формой ногтей ("часовые стёкла"). Впрочем, нужды криминалистики раньше, чем собственно антропологии создали предпосылки для определения научных критериев топографического картирования ладонной поверхности кистей рук человека. Одна из самых ранних классификаций, ныне признанная классической, обязана своим появлением британскому доктору Френсису Гальтону, впервые продемонстрировавшему Скотланд-Ярду возможность следить за преступником по "невидимым" отпечаткам его пальцев. Впоследствии эта типология была адаптирована и к нуждам антропологических исследований, а с конца XIX и на протяжении нынешнего веков получили известность многочисленные классификации типов кожного узора - Гальтона-Генри, Полля, Уэта, Эльдертона, Левена, Мейровского и другие.

Современные морфологи, основываясь, как и в древности, на дактило-, пальмо- и плантографических интерпретациях, поставили обскурантизм на службу науке, выявив доказуемые корреляции ряда стигматических аберраций рельефа папиллярных линий с отдельными наследственными заболеваниями, позволяющие благодаря достаточно простому скрининг-тестированию выявлять на ранних стадиях или оценивать степень риска развития болезни Дауна [L. Penrous, 1965], синдромов Патау, Эдвардса [Г. Лазюк, 1976], нарушения функции яичников [А. Сметник с соавт., 1977], поликистоза почек [Е. Пальцев, 1978], аномалий развития мочеполовой системы у женщин [Н. Пиганова с соавт., 1973; А. Курбанова с соавт., 1979], псевдогипопаратиреоидизма, тетрады Фалло [А. Каскас, 1965], заболеваний органов дыхания [А. Зосимов, 1986] и других патологических состояний. Во всех перечисленных случаях для скрининг-диагностики использовался показатель так называемой четырёхпальцевой поперечной линии, с глубокой древности известной хиромантам, учитывавшим местоположение начала и окончания основных линий ладони, их длину, резкость, особенности конфигурациии, взаиморасположение относительно бугров, вспомогательных линий и знаков. Любопытно, что по свидетельству М. Вильямовской, из 70 статуэток Будды, хранящихся в Институте этнографии АН бывшего СССР, у 31 на правой ладони изображена эта линия, свидетельствующая согласно буддийским концепциям как о физической исключительности, так и о высочайшей напряжённости спиритуальной и ментальной составляющих личности, ориентированной на достижение поставленных целей без учёта реальностей бытия [В. Вреде, 1927], что, по-видимому, не слишком расходится с мнением и современных учёных.

Оннури медицина, позаимствовав у классических хирологических школ саму идею о возможности диагностировать состояние организма человека по кистям рук, вполне разделяет так же и представление об исключительной значимости и информативности в этом отношении первого пальца конечностей, отдельно рассматривающегося в мантических системах в качестве носителя индивидуальных черт личности, степени развитости её жизненных сил, того, что подразумевает человек, произнося "Я сам" [В. Вреде, 1927]. Известно, что в Древнем Китае отпечаток первого пальца кисти выполнял роль подписи или личной печати при составлении официальных документов. Однако в отличие от предсказателей, нечасто обращавших внимание на особенности строения стоп клиента вследствие как позиционных и гигиенических трудностей при их интерпретации, так и методических затруднений при попытках плантографической регистрации кожного узора подошв, су-джок терапия широко использует биологически активные точки стопы для диагностики и лечения, отмечая в подавляющем большинстве случаев предпочтительность воздействия именно на стопы по сравнению с эффективностью лечения по точкам соответствия кистей. В таком подходе, очевидно, отразилось взаимовлияние опыта медицины Востока и Запада, как имевшее место в далёком прошлом, так и ныне создающее перспективы будущему здоровья человека.

В несколько ином направлении развивались исследования европейских нейрофизиологов, положившие начало созданию многочисленных вариантов и частных случаев общей системы соответствия, как нам представляется вне какой бы то ни было связи с уже существовавшими на протяжении ряда веков древневосточными аналогами. Учитывая псевдометамерный тип строения человеческого тела (наиболее изученными до сих пор остаются связи миеломера с дерматомом), Г. А. Захарьин [1883] и H. Head [1889] независимо друг от друга обнаружили, что при патологии внутренних органов определённые участки кожного покрова человека приобретают черты гиперестезии, что получило в дальнейшем название висцеросенсорного феномена. В описанных ими зонах зачастую выявляются чрезвычайно интенсивно болезненные точки - так называемые "точки тревоги", позволяющие предположить существование патологического процесса не просто в той или иной системе организма, но избирательно в конкретном органе, что, разумеется, в ряде случаев значительно облегчает верификацию диагноза. H. Head полагал, что импульсы от патологического очага по афферентным нервным волокнам поступают в спинной мозг, где, не выходя за пределы сегмента, иррадиируют от висцерально-рефлекторных структур к соматически-рефлекторным. По мнению же Л. А. Орбели [1935], гиперестезия в зонах Захарьина-Head обусловлена рефлекторным изменением адаптационной функции симпатической части вегетативной нервной системы, регулирующей чувствительность нервных окончаний точки, на что указывают сопутствующие нарушения вегетативно-эффекторной иннервации, проявляющиеся в виде вазомоторных, секреторных и трофических феноменов.

Зоны Захарьина-Head

Современные Г. А. Захарьину и Н. Неаd исследования показали, что осознание боли и локализация её по отношению к определённой области тела осуществляются при обязательном участии сенсомоторной зоны коры головного мозга. В дифференциальной диагностике локализации источника боли чрезвычайное значение имеет закон проекции ощущений, согласно которому это чувство, формирующееся в высших отделах центральной нервной системы, всегда относится к начальной рецепторной зоне определённого сенсорного пути независимо от того, в какой точке этого пути наносится раздражение. Таким образом, болевые ощущения были классифицированы на локальные, возникающие в месте действия раздражителя и телалгические, возникающие вдали от него. Телалгии при этом подразделялись на проекционные, развивающиеся, например, в зоне иннервации повреждённого нервного корешка (сюда же отнесены и так называемые фантомные боли), иррадиирующие, то есть распространяющиеся с одной ветви нерва, раздражаемого патологическим процессом, на другую, свободную от непосредственного раздражения и, наконец, отражённые, собственно и составляющие сущность общей системы соответствия. Выделяют так же реактивные боли, возникающие в ответ на сдавление или натяжение нерва или нервного корешка и создающие основу проявления таких клинических симптомов как болевые точки Валле, Гара, феномены Нери, Ласега, Вассермана, Мацкевича при вертеброгенных радикулопатиях. Качественные нарушения поверхностной чувствительности в виде полиестезии, аллохейрии, синестезии и др. так же указывают на полимодальность сенсорной сферы человека.

Помимо этих, открытых ещё в ХIХ в. феноменов, проливающих свет на сущность известных в то время зон отражённых болей туловища и отчасти головы, в дальнейшем появились многочисленные и зачастую весьма далёкие друг от друга схемы соматотопического представительства человеческого организма на ладонях, стопах, волосистой и лицевой частях головы, в проекционных зонах коры передней и задней центральных извилин головного мозга [W. Penfield, Th. Rasmussen, 1948], ушной раковине, полости носа, на которых мы остановимся подробнее при описании соответствующих терапевтических техник, а здесь рассмотрим лишь те, эффективное использование которых при лечении заболеваний не представляется целесообразным, но диагностическая ценность которых в ортодоксальной медицине не вызывает сомнений. Таковыми на наш взгляд являются системы соответствия языка и радужной оболочки глаз.

Проекционные зоны языка

Исследованию языка европейские врачи старой школы уделяли чрезвычайное внимание. Было замечено, что специфические расстройства подвижности языка развиваются при поражениях ЦНС, тяжёлых инфекциях и интоксикациях, увеличение его размеров характерно для микседемы и акромегалии, реже отмечается при глосситах. Чистый, красный и влажный язык встречается при язвенной болезни, малиновый - при йерсиниозе, хронических заболеваниях печени; сухой, покрытый трещинами и тёмным налётом - при тяжёлых интоксикациях; обложенный налётом в центре и у корня, но чистый у кончика и по краям, утолщённый, с отпечатками зубов на боковой поверхности - при брюшных тифах; отёчный, сухой, дрожащий, обложенный густым белым налётом (как бы "натёртый мелом") - при чуме; гладкий, словно "полированный", с отсутствием сосочков (так называемый хантеровский язык) - при болезни Аддисона-Бирмера; "лакированный" - при циррозе печени, пеллагре, спру, раке желудка, арибофлавинозе. Лейкоплакии в виде локальных утолщений эпителия бывают у курильщиков, рубцы и следы от прикусывания - у перенесших эпилептический припадок. Однако эти наблюдения, подтверждая высокую диагностическую значимость языка, являются только относительными и не могут, разумеется, считаться проявлениями системы соответствия, как и древнекитайские диагностические критерии его состояния, известные со времён Хуан Ди и приводимые в работах H. Schmidt [1988] и В. Г. Начатого [1997], которые отмечают, что цвет, форма, плотность и подвижность языка дают представление о синдромах пустоты, полноты, жара и холода, налёты информируют о характере и течении болезней, вызванных внешними влияниями таких "патогенных факторов" как сухость, ветер, холод, жара, влажность. Однако согласно классическим представлениям язык всё же включается в общую систему соответствия в силу того, что посредством энергетических меридианов и коллатералей прямо или косвенно связан со многими чжан-фу органами. Так, глубокая ветвь меридиана сердца направляется к его корню, меридиан селезёнки проходит по его нижней поверхности, меридиан почек заканчивается у его корня, и патологические изменения указанных органов отражаются на внешнем виде языка и покрывающего его налёта, образующегося из поднимающейся ци желудка. Существуют так же представления, согласно которым верхняя поверхность языка подразделяется на четыре области [11, с. 287]: кончик отражает состояние лёгких и сердца, тело - желудка и селезёнки, корень - почек, боковые поверхности - печени и жёлчного пузыря или соответствует трём обогревателям [15, с. 126]: задняя треть языка отражает состояние нижнего обогревателя, средняя треть - среднего, передняя треть - верхнего. Эти данные и составляют основу древнекитайской системы соответствия языка.

Наряду с соматотопической схемой представительства двигательной и чувствительной сфер человека в коре передней и задней центральных извилин головного мозга (не имеющей, впрочем, ни самостоятельного диагностического, ни широкого терапевтического значения), принципом сегментарного распределения кожной чувствительности, зонами Захарьина-Неаd, иридологическая система соответствия является наиболее стабильной и не встречающей сегодня серьёзных возражений в научной медицине. Её подробное изучение позволяет понять общие принципы функционирования универсальной системы соответствия, составляющей основу оннури медицины. Анатомическая связь радужной оболочки глаза с другими органами и тканями осуществляется по системе тройничного нерва, который в свою очередь получает импульсы от ретикулярной формации ствола головного мозга, а информация о состоянии внутренних органов конвергирует к ней по системам проприо- и интероцептивной чувствительности в составе задних канатиков спинного мозга, а от глаза поступает по волокнам зрительного нерва к таламусу. Синаптические связи симпатических структур, оказывающих трофическое влияние на радужную оболочку, с ретикулярной формацией и нейронами таламуса вполне возможны в пределах ствола головного и шейно-грудных сегментов спинного мозга [14, с. 151], что и создаёт морфологическую основу существования проекционных зон тела человека на радужной оболочке глаза. Эти зоны уже были известны индийским врачевателям более трёх тысяч лет назад [8, с. 4], столь же долгую историю имеют приёмы диагностики по глазам в Китае и Японии. Хотя на ранних этапах они и не содержали черт топографического соответствия. Из более поздних времён сохранились описания метода иридодиагностики, сделанные египетским жрецом Ел Аксу, современником фараона Тутанхамона. Ему же принадлежит опыт первой цветной иридографии на специально подготовленных по утраченной ныне рецептуре цинк-никелевых пластинах. Жрец подносил такую пластину к глазу пациента на расстояние примерно 2 см., неподвижно фиксировал в течение около 4 минут, затем смазывал особой жидкостью и снова подносил к глазу на 30 секунд. После химической обработки поверхности пластины на ней появлялось цветное изображение. В усыпальнице Тутанхамона было обнаружено несколько таких пластин [3, с. 5], что характеризует фараона как человека чрезвычайно болезненного. Благодаря письменным трудам Ел Аксу его знания распространились в Вавилоне, Индокитае, Тибете. В библиотеке Ватикана ныне хранятся два его папируса общей длиной 50 метров, обнаруженные при раскопках гробницы в Гизе. Кроме того, древние изображения радужной оболочки глаза и её связей с организмом были найдены и в пещерах Малой Азии [3, с. 5]. Несмотря на то, что раннему периоду в развитии иридодиагностики нередко сопутствовали мистические представления, она имела и чисто прикладное значение - известно, что опытные скотоводы многих стран при покупке и лечении сельскохозяйственных животных ориентировались по линиям и пятнам у них на глазах. Второй, научный, период в истории иридодиагностики начался в 1670 г. с выходом в Дрездене монографии F. Meyens "Physyognomica medica", в которой он описал разделение радужной оболочки относительно областей человеческого организма. В 1786 г. C. Hertels из Геттингена защитил диссертацию "De ocolo et signo". В 1813 г. венский врач Beer, не будучи знакомым с древневосточными иридологическими концепциями, тем не менее, отмечал в книге "Учение о глазных болезнях" тесную взаимосвязь между изменениями в организме и в глазах.

Впервые применил топографический подход и провёл систематизацию иридологических знаков I. Peczeli, опубликовавший в1880 г. первую европейскую схему проекционных зон радужки. Почти одновременно с венгерским врачом и независимо от него проводил свои исследования шведский пастор и натуропат N. Liljequist, выпустивший в 1897 г. монографию "Диагноз по глазу", содержавшую более точную в некоторых отношениях (им описаны зоны желудка, кишечника, в т.ч. прямой кишки, лёгких) топографическую карту радужной оболочки, он же впервые ввёл в практику иридодиагностики цветовой анализ и описал знак эпилепсии, находящийся в проекционной зоне мозжечка на левом ирисе. За свои исследования N. Liljequist был номинирован на присуждение Нобелевской премии, однако, подтверждённое иридологически резко отрицательное отношение пастора к вакцинации помешало её присуждению.

Одной из первых успешных попыток научно обосновать принципы диагностических систем соответствия стала изданная в 1909 г. книга основателя Колледжа натуральной терапии в Чикаго A. Lindlar "Иридодиагностика и другие диагностические методы". В 1920 г. под редакцией M. Madaus стал выходить журнал "Iriscorrespondens", объединивший ведущих иридологов того времени. В 1951 г. по инициативе B. Jensen организована Международная ассоциация иридологов (FJA), с 1978 г. в США под его редакцией издаётся журнал "Iridologists International". В Этлингене (ФРГ) работает Институт фундаментальных исследований в области иридологии. Перу его основателя и директора J. Deck принадлежат две крупные монографии: "Основы иридодиагностики" [1965] и "Дифференциальная иридодиагностика" [1980], а в 1979 г. J. Deck совместно с биофизиком F. Popp из Марбургского университета выдвинули оригинальную гипотезу, основывающуюся на феномене митогенетического излучения А. Г. Гурвича [1923, 1935] и состоящую в том, что каждая клетка живой ткани полагается содержащей как бы суперголографическую информацию обо всех клетках организма. Авторы постулируют три основных положения своей гипотезы: во-первых, интенсивность излучения клетки возрастает при её патологии и гибели, причём количество излучаемых фотонов прямо пропорционально числу отмирающих клеток; во-вторых, излучение живых клеточных систем отличается от мёртвых своим спектральным распределением; в-третьих, излучение живых систем клеток, в противоположность мёртвым, происходит не спорадически, а непрерывно и длительно. Итогом работы явилось предположение, что адаптационно-трофические знаки радужной оболочки глаза являются ни чем иным как голографическим проявлением когерентных полей излучения [данные приводятся по сообщению Е. С. Вельховер, 1992].

Особое значение в последние десятилетия приобретают иридогенетические исследования. В американском противораковом центре Бетесде иридографические методики применяются для дифференциальной диагностики доброкачественных новообразований. Одним из перспективных, и до сих пор мало разработанным направлением является вопрос о возможности воздействия узконаправленным лучом лазера на отдельные элементы радужки с лечебной целью, но пока эта идея интересна лишь в теоретическом отношении ввиду чрезвычайной сложности её методического осуществления, сомнительностью терапевтической эффективности и высокого риска развития непредсказуемых осложнений.

В нашей стране вопросами иридодиагностики стали серьёзно заниматься с 1967 г. Е. С. Вельховер и Ф. Н. Ромашов, а в 1984 г. решением Бюро президиума Учёного медицинского совета СССР метод иридодиагностика рекомендован к внедрению в широкую медицинскую практику.

В настоящее время известно более тридцати схем проекционных зон радужной оболочки глаза, используемых в иридодиагностике, и их вариабельность способна послужить предметом особого углублённого исследования. Например, проекцию щитовидной железы можно найти только на схемах B. Jensen и A. Castro, проекцию тимуса - у K. Gunter и J. Angerer, солнечного сплетения - у B. Jensen и F. Roberts, воротной вены - у П. Димкова и G. Jausas. Наиболее популярной среди практических иридологов стала большая группа германо-американских схем с вертикальным принципом проецирования. Их авторы -- J. Deck [1954], J. Angerer [1957], K. Gunter [1959], F. Roberts [1962], B. Jensen [1964], A. Castro [1979]. Но существует и иной, эмбриологический принцип отображения тела человека на радужной оболочке. Его придерживаются французские авторы R. Bourdiol [1975], G. Jausas [1983]. Противоречие между этими двумя школами заключается в том, что сторонники "вертикального принципа", основываясь на идее раннего гаструло-сегментарного периода эмбрионального формирования путей и центров иридо-диэнцефального отображения, согласно которому зародыш человека, развиваясь из яйцеклетки, проходит стадию гаструлы, на основе которой в результате деления и усложнения формируются отдельные органы и системы, располагают проекцию желудочно-кишечного тракта в зрачковой зоне, проекции головного мозга в верхней, а нижних конечностей - в нижней части ириса. Оппонируя им, апологеты "эмбриологического типа" таким образом описывают соматотопию радужной оболочки, что расположение проекций органов напоминает расположение 6-7-недельного эмбриона в полости матки, причём зрачковый пояс остаётся висцероинтактным, органы желудочно-кишечного тракта проецируются в нижние отделы цилиарного пояса, а проекции головы и нижних конечностей занимают верхнюю его часть.

Интегративная схема иридологических проекционных зон

Таким образом, соматотопия радужной оболочки глаза подразумевает сложную архитектонику зон проецирования. По установившемуся мнению она подчиняется двум правилам топографического деления - радиальному и концентрическому. Радиальному подчиняется область цилиарного пояса, и индикация сегментов проводится по угловому (в градусах) или циферблатному (в часах и минутах) принципам; концентрическое деление действует на территории как зрачкового, так и цилиарного поясов и состоит из девяти кольцевых зон. Одним из сложнейших вопросов иридотопографии остаётся геометрия различных типов межорганных соотношений, как сосуществующих в пределах одного ириса, так и с учётом энантиморфных сопряжений. К моноиридальным обычно относят симметричные связи бронхов, гениталий и почек, а так же сагиттальные связи головы и туловища и диагональные связи, соединяющие заднюю и переднюю поверхности корпуса с шеей и головой; бирадиальными связями принято считать зеркальные отображения головного мозга, лёгких, кишечника, почек и др. [3, с. 75]. Но даже у следующих этим общим правилам авторов встречаются подчас существенные разногласия. Например, зону проекции головного мозга J. Deck, A. Castro, B. Jensen, F. Roberts, П. Димков располагают в цилиарном поясе с 11: 00 до 01:00 часа, K. Gunter расширяет её латерально на 10 мин. за счёт проекции продолговатого мозга, а J. Anderer -- на 20 мин., но уже за счёт височной доли и мозжечка, G. Jausas и R. Bourdiol, напротив, укорачивают её с медиальной стороны на 30 мин.; местоположение проекции гипофиза так же трактуется крайне разноречиво, как и местоположение зоны надпочечника в нижней части цилиарного пояса, которую представители разных школ смещают медиальнее или латеральнее 6-часового радиуса. Сомнительной представляется и проекция позвоночного столба в нижнемедиальном квадранте, более правдоподобной выглядит её отображение на автономном кольце радужки. Итак, очевидно, что и до нынешнего времени многое в иридологии нуждается в дальнейшей верификации и строжайшей научной проверке с использованием современных технологий, но поразительная жизнеспособность научной идеи соматотопического проецирования, подводящая нас сегодня к созданию концепции "голографического человека" и, быть может, "голографической Вселенной", вызывает несомненное уважение. Пусть робким, но всё же аргументом в пользу этих новейших концепций может служить и распространённая среди естествоиспытателей начала ХIХ века гипотеза единообразия материальных форм. Действительно, ещё анатомы эпохи Ренессанса присваивали изучаемым образованиям названия, позволяющие сравнивать их форму или функцию с формой и назначением уже известных объектов живой и неживой природы. Примером могут послужить термины "голова" (caput costae, caput pancreatis, caput epididymidis, glans penis, m. biceps brachii), "шея" (collum costae, collum glandis penis, cervix uteri), "тело" (corpus costae, corpus pancreatis, corpus epididymidis, corpus cavernosum penis, corpus uteri), "хвост" (cauda pancreatis, cauda epididymidis), "брюшко" (venter frontalis), "желудочек" (ventriculus sinister cordis, ventriculi lateralis), "нога" (pes hippocampi, pedunculus cerebellaris medius, crus penis), "губа" (labium limbi tympanicum), "крыло" (ala nasi, ala ossis ilii), "клюв" (rostrum corporis callosi) и т.п. Не менее образные, порой даже поэтические названия носят морфологические образования и биологически активные точки в системе классической китайской медицины.

Г. Аспекты терапии

Разумеется, диагностические системы соответствия возникали и развивались, несмотря на свою медицинскую значимость, лишь постольку, поскольку давали те или иные терапевтические возможности, место приложения которых зачастую совпадало с соматотопической проекцией соответствующих органов и систем.

Аурикулярные зоны проецирования по Nogier

Предыстория современного этапа лечения по принципу соответствия начиналась во Франции. В 1950 г. P. F. M. Nogier заинтересовался фактом излечения ишиалгии методом прижигания нижней ножки противозавитка ушной раковины и начал свои продолжительные и многочисленные исследования, показавшие, что аурикулотерапия не только была известна в Древнем Китае под названием эр-чжень-ляо с V в. до н.э., но использовалась так же в Древнем Египте, Аравии и на Корсике; даже в трудах Гиппократа имеются указания на то, что пересечение вен, расположенных позади ушной раковины, приводило к мужскому бесплодию; Valsalva [1717] описывает лечение зубной боли методом прижигания зоны позади противокозелка; в XVII-XIX вв. этот метод доказал свою эффективность при лечении ишиаса в Японии, Португалии, Персии. В китайской традиции, нашедшей наиболее полное отражение в трактатах Сун Сы-мяо "Цзянь цзин фан" [VII в.] и Ян Цзи-чжоу "Чжень цзю цзигу" [XVII в.], приводящих данные об ухоиглотерапии как о самостоятельном методе лечения, точки ушной раковины считались точками а-ши ("а" -- болезненное место, "ши" -- облегчение после воздействия на него), что вполне согласуется с положениями современной оннури терапии.

В 1957 г. P. F. M. Nogier выступил на Конгрессе по акупунктуре в Марселе, где сообщил о результатах своих исследований, связанных с купированием различных по природе болевых синдромов путём воздействия на рефлексогенные зоны наружного уха, в 1969 г. он выдвинул гипотезу о соответствии формы ушной раковины человека положению, занимаемому эмбрионом в утробе матери и о подобии соматотопического представительства тела человека на ушной раковине аналогичному представительству на проективных участках головного мозга. Приняв эту гипотезу за основу, лионский исследователь разработал топографическую карту являющихся проекциями частей тела и внутренних органов зон и стационарных точек на передней поверхности ушной раковины, воздействие на которые вызывает направленные рефлекторные реакции, оказывающие терапевтический эффект. Он впервые обосновал геометрическое построение участков соответствия позвоночного столба на противозавитке и подробно описал приёмы для определения точек соответствия всех отделов позвоночника, а так же верхних и нижних конечностей. Последующие исследователи, среди которых и наш соотечественник Р. А. Дуринян [1982], предложили свои варианты картографии биологически активных точек ушной раковины, во многом дополняющие друг друга и расширяющие тем самым терапевтические возможности аурикулотерапии.

Именно ознакомление с этой теорией послужило для Пак Чже Ву по его признанию отправной точкой в создании единой концепции оннури терапии [12, с. 56].

Если, как мы отмечали, иридодиагностика является самой разработанной диагностической системой соответствия, то аурикулотерапия представляет, несомненно, самый изученный аспект лечебной системы соответствия. Давно известно, что ушная раковина имеет чрезвычайно богатую иннервацию, афферентная составляющая которой представлена ветвями как соматических, так и висцеральных нервов, что обусловлено, очевидно, той высокой биологической значимостью, которую имел слуховой анализатор в реализации реакции настораживания как филогенетического механизма приспособления организма к среде обитания. Полученная через органы слуха информация используется для удаления от источника опасности или защиты, требующих оперативной и интенсивной мобилизации практически всех без исключения органов и функциональных систем организма, что послужило объективной основой формирования богатых связей органа слуха со всеми частями тела. В результате изменения образа жизни человека, его ушная раковина утратила способность выполнять локационную функцию (рудиментарная способность шевелить ушами присуща отныне лишь немногим людям, к которым автор не без гордости относит и себя), однако широкие аурикулосоматические и аурикуловисцеральные связи в процессе эволюции всё же сохранились, а их многочисленные пересечения с другими афферентными траекториями на стволовом и таламокортикальном уровнях создают базу для того, чтобы при стимуляции аурикулярных пунктов рефлекторная активность вовлекала в процесс отреагирования множество проекционных систем. В. Г. Вогралик и М. В. Вогралик [1988, с. 209] приводят данные о том, что в 88% случаев аурикулосоматические связи носят гомолатеральный характер, в 12% -- гетеролатеральный. Обнаружить достоверную информацию о частоте билатерального проецирования нам, к сожалению, не удалось, что само по себе, разумеется, не предполагает отсутствия связей такого рода. Более того, имеются сведения [10, с. 36] о том, что на правой ушной раковине проекции печени и правого лёгкого занимают большую, а проекции сердца и левого лёгкого соответственно меньшую площадь, чем на левой; жёлчный пузырь и аппендикс представлены только справа, а поджелудочная железа - только слева.

Упомянутые авторы разделяют рефлекторные реакции, возникающие при терапевтическом воздействии на аурикулярные точки по признаку морфофизиологических характеристик афферентных систем ушной раковины следующим образом: 1) на автоматические центры дыхания, кровообращения, мышечного тонуса; 2) на гипоталамические центры терморегуляции, голода и насыщения, жажды и водно-солевого обмена; 3) на гипоталамо-гипофизарную систему нейроэндокринной регуляции; 4) на гипоталамические эффекторные центры симпатических и парасимпатических систем, действующих посредством ретикулоспинальных сопряжений на сегментарный аппарат спинного мозга и далее через периферические нервы соответствующих органов. Их оригинальные исследования экспериментально подтвердили наличие "узко локализованных аурикулярных микрозон, имеющих специфическую функциональную взаимосвязь с определёнными частями тела, внутренними органами и даже формами обмена веществ при многих заболеваниях" [4, с. 208-209].

Диагностическая значимость аурикулярной системы соответствия так же чрезвычайно велика. P. F. M. Nogier [1975, c. 37] yказывал, что у здорового человека аурикулярные пункты электродиагностическими методами неопределимы. В случае патологического процесса зона проекции корреспондирующего органа отмечается значительным градиентом болевой и температурной чувствительности, электропроводности, сопротивления, электрической ёмкости и потенциала относительно интактных участков кожи [А. К. Подшибякин, 1960; Ф. Г. Портнов, 1982; Е. С. Вельховер, 1983; А. Т. Качан с соавт., 1986]. Замечено, что для острых воспалительных процессов характерно повышение указанных градиентов, а при хроническом, вялом течении заболевания и при неогенезе отмечается его понижение, но и в том, и в другом случаях в области аурикулярной зоны соответствия обычно визуально отмечаются те или иные неспецифические морфологические знаки в виде гиперемии, пигментации, скарификации кожи.

Гораздо меньшее диагностическое значение, любопытное, пожалуй, лишь с исторической точки зрения, имеют системы соответствия волосистой и лицевой частей головы. Средневековые мантические системы отводили им не последнюю роль в определении психофизических параметров человека, однако, в ХХ столетии к этим френологическим наработкам серьёзно относились, пожалуй, только "исследователи" третьего рейха, создавшие собственную, оккультную "социальную антропологию". Терапевтическая же значимость указанных систем, напротив, вряд ли вызывает сомнения в современной медицине даже несмотря на то, что краниопунктура и скальптерапия являются одними из самых молодых отраслей рефлексотерапии. Будучи предложенными в конце 1970-х годов иглотерапевтами КНР, они быстро доказали свою эффективность при лечении ряда тяжёлых заболеваний, таких, например, как паркинсонизм, последствия черепно-мозговых травм и острых нарушений мозгового кровообращения в виде моторных и речевых расстройств, эпилепсия, бронхиальная астма и получили широкое распространение в мировой рефлексотерапевтической практике. В нашей стране в 1981г. были изданы методические рекомендации МЗ СССР "Методы лечения иглоукалыванием в голову". Методика заключается в воздействии иглой на ткани покровов мозгового черепа, но зоны воздействия представлены не точками, а линиями виртуальной ширины, проявляющимися лишь при соответствующих патологических состояниях. Пунктура проводится либо малыми иглами, последовательно вводимыми до надкостницы, либо чрезвычайно длинными (до 12-15 см.), проводимыми на значительном протяжении непосредственно по фасции или апоневрозу до ощущения иррадиации в корреспондируемый орган или по зоне воздействия, что, несомненно, роднит эту методику с методиками оннури медицины, однако ортодоксальная скальптерапия предполагает в большинстве случаев (за исключением, пожалуй, центрального паралича лицевого нерва) воздействие, гетеролатеральное области поражения [5, с. 296].

Обычно выделяют 19 [Lanza, 1976; H. Wen, 1978; В. Н. Лакуста, Г. С. Гроссу, 1980; А. Т. Староверов, Г. Н. Барашков, 1985], 20 [Е. Л. Мачерет с соавт., 1986] или 21 [Гаваа Лувсан, 1990] зону скальптерапии, терапевтический эффект воздействия на которые обосновывается предположением о корреляции между их расположением и локализацией проективных зон большого мозга и известной общностью иннервации отдельных областей мозга и покровов черепа. Висцеральная афферентация с интерорецепторов поступает в соответствующие отделы коры, взаимодействуя с соматическими сенсорными системами, что приводит к образованию соматовисцеральных афферентных перекрытий на разных уровнях. Корковые представительства ряда функций многократно дублируются во вторичных и третичных областях, создавая системы соответствия второго и третьего порядка. Кроме того, в интегративной деятельности мозга большое значение имеет взаимодействие корковых отделов сенсорных систем с эффекторными и моторными центрами, благодаря которым зачастую и реализуется лечебный эффект оннури терапии.

Системы соответствия головы далеко не исчерпываются структурами кранио- и аурикулопунктуры. Давно известны, но гораздо реже применяются на практике ввиду понятных методических затруднений такие отрасли рефлексотерапии, как ринопунктура и оропунктура. Первая существует в двух вариантах: экзо- и эндоназальном -- 38 биологически активных точек на коже наружного носа обычно рассматриваются в связи с тремя вертикальными линиями на его поверхности: медиальная совпадает с переднесрединным меридианом, парамедианная начинается под самой высокой точкой гребня носа и опускается до точки мочевого пузыря, латеральная проходит от внутреннего края брови до наружной границы носового хода; 14 точек слизистой оболочки носа образуют на каждой стороне по две горизонтальные линии, весьма труднодоступные для пунктуры, в связи с чем воздействие на них обычно осуществляется в виде эндоназального злектрофореза фармакологических препаратов (В. Г. Вогралик, М. В. Вогралик, И. В. Меринова разработали методики профилактики этим способом атеросклероза и быстропрогрессирующего сколиоза), а иглоукалывание наружных точек проводится чаще горизонтально (параллельном коже) в краниокаудальном направлении так, чтобы одна игла оказывала воздействие на целый ряд пунктов. В реализации эффектов как эндоназальной, так и экзоназальной ринопунктуры лежат центральные связи тройничного нерва, иннервирующего область наружного носа.

Эндоназальные проекционные зоны

1 - сердце; 2 - бронхи и лёгкие; 3 - мочевой пузырь; 4 - седалищный нерв; 5 - желудок; 6 - внутреннее ухо; 7 - печень; 8 - поджелудочная железа; 9 - почки; 10 - толстый кишечник; 11 - тонкий кишечник; 12 - прямая кишка; 13 - эндокринная система; 14 - половые железы

Экзоназальные проекционные зоны

1 - лицо; 2 - глотка; 3 - лёгкое; 4 - сердце; 5 - печень; 6 - селезёнка; 7 - почка; 8 - наружные половые органы; 9 - внутренние половые органы; 10 - жёлчный пузырь; 11 - желудок; 12 - тонкий кишечник; 13 - толстый кишечник; 14 - мочевой пузырь; 15 - ухо; 16 - грудная клетка; 17 - молочная железа; 18 - шейный и грудной отделы позвоночника;19 - поясничный отдел позвоночника; 20 - верхняя конечность; 21 - ягодица; 22 - голень; 23 - стопа

Совокупность оральных точек расположена в области слизистой оболочки дёсен, щёк и губ примерно на расстоянии 0,5 - 1,5 см. от переходной складки и характеризуется повышенной чувствительностью к механическим, химическим и термическим воздействиям, развивающейся при ряде соматических заболеваний, что позволяет находить их пальпаторно или при помощи вкусовых и температурных агентов и использовать с диагностической целью. Рефлекторные сопряжения между системой энергетических меридианов и одонтологическими структурами выявляются при измерении электропроводности корреспондирующих пунктов. Богатые связи оральных биологически активных точек с различными частями и органами тела в виде афферентных пересечений на стволовом и вышележащих уровнях ЦНС обусловливают соматотопическое представительство в этой структуре всех функциональных систем организма. Эти точки рефлекторно связаны с корреспондирующими тканями гомолатерально [10, с. 30] и отчасти перекрёстно [2, с. 136], а терапевтический (обычно аналгетический) эффект при точном попадании в них развивается зачастую немедленно, особенно при мышечных и суставных болях. R. Voll [1978] при измерении их электропроводности выявил отчётливые рефлекторные сношения одонтологических структур с энергетическими меридианами, причём гомолатеральные сопряжения одноимённых учасков верхней и нижней челюстей с внутренними органами выглядят следующим образом: I и II зубы (резцы) соотносятся с меридианами почки и мочевого пузыря, III зуб (клык) - с меридианами печени и жёлчного пузыря, VIII зуб (мудрости) - с меридианами сердца и тонкого кишечника; билатеральные связи выявлены с меридианами желудка и селезёнки-поджелудочной железы, которые корреспондируют IV и V нижним и VI и VII верхним зубам, а так же с меридианами лёгких и толстого кишечника, корреспондирующих IV и V верхним и VI и VII нижним зубам.

Схема сопряжений оральных проекционных зон

Пять основных групп лимфатических узлов, составляющих так называемое кольцо Пирогова, тоже имеют своё представительство на слизистой оболочке рта и имеют рефлекторные связи с зубами (глоточные миндалины - с I и II (резцами), нёбные миндалины - с III (клыками), скопления лимфоидной ткани Евстахиевых труб - с VI и VII нижними и IV и V верхними зубами, лимфоидная ткань гортани - с VI и VII верхними и IV и V нижними зубами, подъязычная миндалина - с VIII зубами верхней и нижней челюстей билатерально) и опосредованно - с соответствующими меридианами.

Прямым прототипом оннури терапии выглядит существующая много десятилетий система маноподопунктуры, однако это представление не совсем верно, поскольку указанная система во множестве своих вариантов и модификаций базируется на иных принципах соматотопического проецирования, лишённых в отличие от су-джок терапии строгой морфологической логики, несмотря на то, что акупунктурные зоны этих систем так же располагаются в области кистей и стоп, имеют гомолатеральный характер отображения [10, с. 31] с известной долей асимметрии представительства непарных органов на правой и левой сторонах [4, с. 217] и так же могут использоваться в диагностических целях, о чём уже упоминалось ранее. Кроме того, дистальные фаланги пальцев кистей и стоп считаются репрезентативными зонами в системе акупунктурной диагностики функционального состояния энергетических меридианов в тесте Акабанэ, оценка электропроводности и термочувствительности определённых групп биологически активных точек кисти используется для диагностики по методу риодораку. По данным В. Г. Вогралик, М. В. Вогралик [4, с. 215] большую диагностическую ценность представляет термографическая характеристика (особенности инфракрасного излучения) покровов кисти. Её использование при пунктурной рефлексотерапии обусловлено обширными рефлекторными сопряжениями с различными отделами периферической и центральной нервной системы, прежде всего проекционными отношениями с VII и VIII шейными спинномозговыми сегментами, то есть с зоной шейного утолщения, содержащей связи множества чувствительных и вегетотрофических структур.

Проекционные зоны манопунктуры

В современной клинической практике маноподопунктура и -прессура применяются преимущественно в профилактических целях либо в составе комплексной рефлексотерапии [R. Dale, 1977; G. Stux, A. Jayasuriya, 1982], никогда не приобретая самостоятельного значения подобно су-джок терапии в отличие от практики древневосточных целителей, зачастую не располагавших более действенными методиками выбора и серьёзнее относившихся к имевшимся в их лечебном арсенале средствам. Поэтому известный ныне под названием индийского [В. И. Дубровский, 1985] массаж стоп действительно применяется в Инлии на протяжении тысячелетий как самостоятельный метод, пользующийся репутацией весьма эффективного.

Проекционные зоны подопунктуры

Y.Tsutsumi отмечал, что первый палец кисти соответствует меридиану лёгких и рекомендовал его массаж при заболеваниях системы дыхания, в том числе ЛОР-органов; массаж второго пальца, соответствующего меридиану толстой кишки, - при патологии желудочно-кишечного тракта, в том числе зубной боли; третьего пальца - при нейро-циркуляторной дистонии, особенно по гипотоническому типу; четвёртого пальца, соотносимого с меридианом тройного обогревателя, -- при гипертонической болезни; пятого, совместно с отдельными точками меридианов сердца и тонкой кишки - при проявлениях функциональной патологии сердца и, соответственно, тонкого кишечника. Аналогичному принципу рекомендовалось следовать и при массаже пальцев стопы у практически здоровых людей с целью поддержания жизненного тонуса и высокой психологической и физической работоспособности. Приводимые разными авторами [Bergson, Tucjak, 1974; Гаваа Лувсан, 1980; G. Konig, I. Wancura, 1981; N. Baxi, C. H. Asrani, 1985] схемы соматотопического проецирования на ладонные и подошвенные поверхности имеют существенные различия. Например, Е. С. Вельховер и В. Г. Никифоров [1984] высказывали сомнения относительно возможности представительства на подошвенной поверхности стопы проекционных зон сердца, лёгких, гипофиза и ряда других органов, не отрицая, впрочем, фактов лечебного эффекта подотерапии при заболеваниях этих органов и вполне допуская наличие нервных и гуморальных связей стоп с каудальными отделами спинного мозга и органами малого таза. Таким образом, большинство авторов, проводивших оригинальные исследования механизмов лечебного действия маноподотерапии, сходятся во мнении, что ладонная поверхность кистей, как и подошвенная поверхность стоп являются мощнейшими рефлексогенными зонами, располагающими широчайшими нейрогуморальными связями с целостным организмом, морфофункциональный субстрат которых во многом до конца ещё не изучен.

III. ЭКСПАНСИЯ ПАРАДИГМЫ

Как уже упоминалось, в Корее метод иглоукалывания и прижигания считается наследием национальной культуры. В настоящее время в этой стране существует широкая сеть клиник, медицинских учебных заведений (в том числе высших), НИИ, сохраняющих традиционное направление в изучении вопросов рефлексотерапии и проводящих экспериментальную работу с использованием современных исследовательских методов, существует крупная национальная ассоциация рефлексотерапевтов, входящая в состав SIA, издаются руководства, учебные пособия, монографии. Корейский биолог Ким Бон Хан в 1964 г. опубликовал сенсационную работу, посвящённую строению системы кенрак, заявленной автором как морфологический субстрат биологически активных точек и энергетических меридианов [9, с. 21], однако эти данные до сего дня ждут своего подтверждения или однозначного опровержения. В 1973 г. в Корее проходил III Всемирный конгресс по акупунктуре.

Именно в этой благоприятной научной и академической обстановке предпосылкой создания первого этапа оннури медицины - су-джок терапии, по признанию самого Пак Чже Ву [12, с. 56], сформулировавшего своё кредо в виде характерного для восточного мышления девиза "Большой палец -- голова", послужило следование традиционному для народной медицины Кореи представлению о соответствии макроструктурной организации человеческого тела строению кисти руки, в которой с головой соотносится средний палец. Занимаясь практической рефлексотерапией, Пак Чже Ву ещё в 1953 г. пришёл к выводу о большей целесообразности считать зоной соматотопической проекции головы не средний, а большой палец кисти руки, но лечебная система соответствия, включающая кисти и стопы была полностью описана только в 1984 г., а впервые увидела свет в периодической прессе в 1987 г. В октябре того же года был издан "Атлас 14 бель-меридианов в су-джок акупунктуре", а в декабре - "Атлас конституций в су-джок акупунктуре". Основные положения теории метода, включающие терапевтические зоны соответствия на кисти и стопе, метафизические принципы новой лечебной системы в составе понятий "конституции Десяти Небесных Стволов" и "конституции 6 Ки", а так же методика лечения по "6 Ки" были опубликованы в 1988 г. в руководстве "Су-джок акупунктура", в котором, в частности, говорится: "Метод су-джок акупунктура включает в себя как чистое искусство иглоукалывания, так и другие методы, необходимые для повседневной практики лечения, несколько отличающейся от классической акупунктуры". Таким отличием стало положение о том, что биологически активные точки не только имеют стационарную локализацию на энергетических меридианах и вне их, но способны самопроизвольно появляться в особых проективных зонах кистей и стоп при развитии патологических алгогенных очагов в различных частях тела и внутренних органах пациента и исчезать после терапевтического воздействия на них, приводящего к санации патологического очага.

За первыми публикациями последовало мировое распространение метода. Первая международная конференция и семинар по су-джок акупунктуре были проведены в Киеве в июле 1992 г. Столица одной из союзных республик бывшего СССР была выбрана не случайно. Советская школа рефлексотерапии к тому времени уже имела достаточный авторитет. Первые сведения об иглоукалывании и прижигании были опубликованы в России профессором П. Чаруковским в "Военно-медицинском журнале" ещё в 1828 г. В 1845 г. А. Татаринов, длительное время прослуживший в Духовной миссии в Пекине, довольно подробно описал чжень-цзю терапию, в дальнейшем о ней неоднократно упоминали П. Кориневский [работы 1863-1876 гг.], П. Пясецкий [работа 1882 г.], В. Корсаков [работы 1899-1912 гг.]. В советское время в 1946 г. Э. С. Вяземский защитил первую в нашей стране диссертацию по акупунктуре. В 1955 г. при МЗ СССР был создан специальный Комитет по изучению чжень-цзю под председательством И. Г. Кочергина. 10 марта 1959 г. был издан Приказ МЗ СССР, регламентировавший применение рефлексотерапии и её развитие в Советском Союзе, 13 июля 1971 г. - Приказ МЗ СССР "О дальнейшей разработке метода иглотерапии и внедрении его в практику", 20 сентября 1973 г. - Приказ МЗ СССР "О мерах по дальнейшему расширению практического применения метода иглоукалывания и усилению научных исследований в этой области".

В 1972 г. на базе НИЛ ЛИУВ был открыт Всесоюзный научно-методический центр по иглотерапии под руководством профессора Э. Д. Тыкочинской. В 1977 г. при Мосгорздравотделе образован Институт рефлекторной терапии, реорганизованный в последствии в ЦНИИ рефлексотерапии МЗ СССР. В 1979 г. при Всесоюзном научном обществе невропатологов и психиатров создана Секция рефлексотерапии под председательством профессора Д. М. Табеевой.

C 1991 г. в качестве приложения к журналу "Проблемы Дальнего Востока" выходит в свет журнал "Цигун и спорт", ныне переименованный в "Цигун и жизнь", освещающий вопросы энергетической саморегуляции в лечебной и оздоровительной практике, с 1993 г. издаётся "Журнал восточной медицины" под редакцией профессора В. Г. Вогралика.

Ввиду широкой информированности медицинской общественности о проблемах современной рефлексотерапии вообще и су-джок в частности после выступления Пак Чже Ву на Международном конгрессе по нетрадиционным методам лечения в Москве в августе 1991 г., Первая международная конференция по су-джок акупунктуре вызвала большой интерес в медицинских кругах бывшего СССР во многом благодаря сообщениям, сделанным врачами Кореи, Индии, Великобритании, посвящённым эффективности метода при лечении онкологических заболеваний (в частности рака губы и рака молочной железы), заболеваний нервной системы (включая болезнь Паркинсона и эпилепсию), хирургической патологии (острый аппендицит). Особое внимание было уделено лечению и реабилитации пациентов, пострадавших во время аварии на чернобыльской АЭС, а в работе трёхдневного семинара, на котором Пак Чже Ву подробно разъяснил принципы су-джок терапии, присутствовало более 250 врачей. По результатам конференции Пак Чже Ву назначен профессором Украинского университета нетрадиционных методов лечения, включившего су-джок терапию в свою академическую программу.

1992 год был отмечен чрезвычайно бурным распространением информации о су-джок терапии в мире - в апреле профессор Пак Чже Ву выступил на Международном конгрессе по альтернативной медицине в Мадриде (Испания), в мае прочитал курс лекций и провёл ряд демонстрационных лечебных сеансов в Лондонском королевском госпитале (Великобритания), в июне выступил с лекцией в официальной резиденции губернатора Бомбея (Индия), после которой был назначен профессором Зараострийского колледжа Индии, так же включившего курс су-джок акупунктуры в учебную программу; в сентябре проводится семинар в Афинах (Греция), в октябре - в Академии корейской армии (Республика Корея) и Белорусском медицинском институте, в ноябре - трёхдневный семинар в Московском стоматологическом институте, на котором присутствовало более 200 врачей и студентов; в декабре - лекции в Санкт-Петербургском медицинском университете и Военно-медицинской академии, собеседования в МЗ Казахстана, на которых решено провести семинар в рамках ИУВ Алма-Ата, что и было осуществлено в марте 1993 г. в присутствии 200 слушателей, тогда же Пак Чже Ву назначен профессором-консультантом Казахстанского ИУВ. В апреле 1993 г. прочитан ряд лекций в военно-медицинских учреждениях Москвы и проведён очередной трёхдневный семинар по су-джок терапии в Киеве (Украина), впервые прошедший под руководством профессора Е. Л. Мачерет, главного рефлексотерапевта МЗ Украины, а всем врачам, прослушавшим полный курс семинара, выданы дипломы государственного образца.

Напряжённая лекционная деятельность профессора Пак Чже Ву продолжается и до настоящего времени. Кроме того Международной ассоциацией по су-джок акупунктуре издаётся газета "Мир су-джок акупунктуры" на ряде восточных и европейских языков, создана компьютерная программа "Оннури терапия - медицинское искусство ХХI века", снят учебный видеофильм в двух частях, в издательстве "Су-джок академия" (Москва) регулярно выходит в свет специальная литература.

Теория о лечении по принципу соответствия постоянно развивается, включая в понятие "оннури терапия" всё новые разделы. Сейчас это уже не только системы соответствия кистей и стоп, объединяемые термином "су-джок терапия", но и системы соответствия ушной раковины (Пак Чже Ву. Оннури аурикулярная терапия, тт. 1, 2, 3. - М.: Су-джок академия, 1997), головы (Пак Чже Ву. Оннури системы соответствия головы.- М.: Су-джок академия, 1998), туловища и конечностей в целом (Пак Чже Ву. Оннури лечебные системы туловища и конечностей. - М.: Су-джок академия, 1999).

Таким образом, оннури медицина, развиваясь во времени, приобретает всё более интегративный характер и всё глубже проникает в повседневную практику лечебных учреждений разного профиля, вливаясь в многоплановую систему современной рефлексотерапии.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ахмеров Н. У. Механизмы лечебных эффектов восточной акупунктуры. - Издательство Казанского университета, 1991.

2. Барашков Г. Рефлексотерапия боли. - М.: Медицина, 1996.

3. Вельховер Е. С. Клиническая иридология. - М., 1992.

4. Вогралик В. Г., Вогралик М. В. Пунктурная рефлексотерапия. - Горький, 1988.

5. Гаваа Лувсан. Традиционные и современные аспекты восточной рефлексотерапии. - М.: Наука, 1990.

6. История Древнего мира. Древний Восток. - Минск: Харвест, 1998.

7. Ким Бон Хан. Исследование о системе кенрак. - Пхеньян; Изд. лит-ры на ин. яз., 1964.

8. Коновалов В. В., Антонов А. А. Практическая иридология. - М., 1990.

9. Лукьянов А. Е. Становление философии на Востоке. - М.: Инсан, 1992.

10. Мачерет Е. Л., Самосюк И. З , Лысенюк В. П. Рефлексотерапия в комплексном лечении заболеваний нервной системы. - Киев: Здоровья, 1989.

11. Овечкин А. М. Основы чжень-цзю терапии. - Саранск: Голос, 1991.

12. Пак Чжэ Ву. Су-джок терапия. - М., 1995.

13. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. - М.: Мысль, 1974.

14. Скоромец А. А. Топическая диагностика заболеваний нервной системы. - Л.: Медицина, 1989.

15. Собецкий В. В. Клиническая рефлексотерапия. - Киев: Здоровья, 1995.

16. Табеева Д. М. Руководство по иглорефлексотерапии. - М.: Медицина, 1980.

17. Торчинов Е. А. Даосизм. - С.-Петербург: Андреев и сыновья, 1993.

18. Хуан-Ди Ней-цзин. Трактат Жёлтого Императора о внутреннем. - М.: ЛМА, 1996.

19. Чжу Лянь. Руководство по современной чжень-цзю терапии. - С.- Петербург: Конста, 1992.

20. Юркевич А. Г. Уроки китайской гимнастики. Вып. 4. - М.: Советский спорт, 1991.

RESUME

The treatment by acupuncture methods according to a somatotopical principle has a long history. In research is detailed analyse philosophical and medical sources modern ONNURI-therapy, based on a phenomenon of geometrical similarity, widely widespread in body of the man.

Смоленск

Поступила 9.09.00