80я44

РУССКАЯ ЛИРИКА XIX-XX ВЕКОВ В ДИАХРОНИИ И СИНХРОНИИ

©2003 г. В. С. Баевский, И. В. Романова, Т. А. Самойлова

Работа выполнена на материале 37 частотных словарей русских поэтов 19 – 20 вв., обобщённого частотного словаря русской поэзии первой трети 19 в. и привлечённых для сравнения частотных словарей “Войны и мира”, “Доктора Живаго” автобиографического очерка Пастернака “Люди и положения” и частотного словаря современного русского языка. Все словари соотносятся между собой по два методом рангового корреляционного анализа по Спирмену. Создана корреляционная таблица, которая содержит исходные данные для исследования. Установлено, что есть общая лексика, которая с наибольшей частотой встречается у поэтов 19 и 20 вв. Большая поэзия – это поэзия вечных тем. Часть коэффициентов корреляции лежит в области случайных значений – между соответствующими словарями зависимость отсутствует. Рассматриваются те пары словарей, между которыми существует статистически значимая зависимость, и делаются выводы о характере историко-литературного процесса.

Рис.1 Заставка программы обработки словарей

Из всех возможных аспектов исследования проблемы, обозначенной в заглавии нашей статьи, в настоящей работе внимание сосредоточено на изучении тематики.

Мы строим языковую модель литературного явления; подвергаем её математической обработке; для облегчения и ускорения работы используем компьютерную программу; после чего результат анализа переносим на литературное явление, которое изначально является предметом изучения.

На кафедре истории и теории литературы Смоленского государственного педагогического университета в течение ряда лет ведется работа по составлению частотных словарей стихотворных текстов и изучению тематики поэзии XIX – XX веков. Концепция слова как носителя тематизма в поэтическом тексте была обозначена в трудах выдающихся ученых, в первую очередь, представителей формальной школы. Она смыкается с феноменологией марбургской школы и особенно Гуссерля. В этом смысле и наше исследование направлено к раскрытию самодовлеющих инвариантных структур сознания путём преодоления языковых оболочек.

Настоящая статья является итоговой по отношению к целому циклу работ, осуществлённых на кафедре истории и теории литературы при самой действенной помощи доцента кафедры информатики Т. А. Самойловой [1].

Моделью тематики поэтического текста, средством преодоления языковых оболочек и выявления феноменологической сущности поэтического сознания, поэтического мира оказывается его частотный словарь. Своеобразие такого словаря сосредоточено главным образом в его верхней области, в самых частотных словах. “В многообразной символике поэтического произведения мы обнаруживаем постоянные, организующие, цементирующие элементы, являющиеся носителями единства в многочисленных произведениях поэта, элементы, накладывающие на эти произведения печать поэтической личности. <...> Наряду с варьируемыми элементами, которые свойственны отдельному стихотворению, особое значение имеет некая постоянная мифология, лежащая в основе стихотворного цикла, а нередко и всего творчества поэта” [2].

Опыт показывает, что поэтический мир текста убедительно характеризуется прежде всего “субъектом”. В частотном словаре его представляют главным образом имена существительные.

Наша методика не универсальна. Она не пригодна для анализа отдельного стихотворения или небольшого цикла стихотворений: здесь необходим контекстный анализ, а сравнительно небольшое количество слов почти исключает применение статистики. В контекстном анализе выявляются оттенки значений и узуальные значения слов, которые могут значительно отличаться от их основных словарных значений. Правда, сведения о наиболее частотной лексике могут оказаться полезными при контекстном анализе в качестве фона для него.

Наша методика сама по себе предоставляет исследователю значительные возможности. Она позволяет определить основные темы книги поэта или всего его творчества, опираясь на реальность его творческой речевой практики. Мы получаем обобщённые объективные результаты, тогда как при контекстном анализе субъективный фактор почти неизбежен, и только добросовестность и такт исследователя и настороженный критицизм читателя могут до известной степени элиминировать ошибки. Наконец, наша методика позволяет ставить вопросы крупного масштаба и получать на них объективные ответы, что затруднительно при других подходах.

Один из таких вопросов – вопрос о влияниях. Вряд ли в каком-либо аспекте историко-литературных исследований можно найти столько произвольных утверждений, как среди суждений о влиянии одного автора на другого. Этот вопрос представляет собой разновидность одной из самых трудных онтологических, логических и вообще философских (эпистемологических) проблем – проблемы выявления причинно-следственной связи явлений. Соблюдение закона достаточного основания при установлении каузальной зависимости всегда носит ограниченный характер. При корректной статистической обработке эксперимента доказательность вывода повышается.

Если при сравнении методом рангового корреляционного анализа частотных словарей двух поэтов – предшественника и преемника – между ними обнаруживается статистически значимая зависимость (коэффициент корреляции попадает в критическую область), есть серьёзные основания [3] утверждать, что тематика преемника зависит от тематики предшественника, что предшественник повлиял на преемника. При этом чем коэффициент корреляции ближе к 1, тем влияние сильнее. Такой вывод носит вероятностный характер. Но любой другой способ установления литературных влияний / зависимостей на порядок слабее нашего.

Поскольку произведения словесного искусства и их история диссимметричны, невозможно предположить влияния преемника на предшественника. Однако если значимой корреляционной зависимостью связаны словари современников, нет никаких оснований судить, кто из них повлиял на другого и в какой степени.

На сегодняшний день в нашем распоряжении находится 42 частотных словаря, как опубликованных в различных изданиях, так и составленных на нашей кафедре: “Горя от ума” (сокращенное обозначение в корреляционной таблице АГ), всей лирики Рылеева (КР), всей лирики Пушкина (АП), всей лирики Лермонтова (МЛл) и всех стихотворных произведений Лермонтова (МЛв), всей лирики Полежаева (Полеж.), всей поэзии Баратынского (ЕБ), Фета (АФ), Тютчева (ФТ), обобщённого словаря поэзии первой трети XIX в. (19 в.), Бальмонта 1894—1903 гг. (КБ), З. Гиппиус “Собрания стихов 1889—1903 годов” (ЗГ1), “Собрания стихов. Книги второй. 1903—1909” (ЗГ2), “Последних стихов” (1918) (ЗГ3), “Сияний” (1938) (ЗГ4), “Кормчих звезд” Вяч. Иванова (Вяч.Ив.), “Стихов о Прекрасной Даме” Блока (АБ), “Пепла” А. Белого (А.Бел.), “Дикой порфиры” Зенкевича (Зенк.), “Вечера” (АА1), “Чёток” (АА2) и “Anno Domini MCMXXI” (АА5) Ахматовой, “Камня” Мандельштама 1916 г. (ОМ), “Огненного столпа” Гумилёва (НГ), “Роз” (ГИ1), “Отплытия на остров Цитеру” (ГИ2), книги “1943—1958. Стихи” (ГИ3) и “Посмертного дневника” (ГИ4) Г. Иванова, всей лирики Пастернака (БПлир.) и отдельно книг “Сестра моя жизнь” (СМЖ), “Стихотворения Юрия Живаго” (СЮЖ), “Когда разгуляется” (Когда), всей лирики М. Петровых (МП), объединённый словарь книг А. Межирова “Дорога далека”, “Ветровое стекло”, “Прощание со снегом” и “Подкова” (АМ); “Антимиров” А. Вознесенского (АВ), “Снежницы” Н. Рыленкова (НР), послевоенной лирики А. Твардовского (Тва.), “Стихотворений” В. Высоцкого (Выс.), а также “Войны и мира” Толстого (ВиМ), “Доктора Живаго” (ДЖ) и “Людей и положений” (ЛиП) Пастернака и частотный словарь русского языка (РЯ) [4].

Следует отдавать себе отчёт в том, что эти словари по природе своей различны: представляют лексику одного драматического произведения, романа или книги лирики, или нескольких книг, или всего корпуса стихов поэта. Результаты анализа, представленные в настоящей работе, следует воспринимать с осторожностью, их нельзя абсолютизировать. Однако с помощью специальных мер разницу онтологической природы текстов можно до известной степени сгладить.

Мы ставим перед собой задачу вычисления расстояний (в математическом смысле слова) между этими частотными словарями или, что почти одно и то же, между тематикой отдельных книг или всего творчества поэтов или, несколько более условно, между их художественными мирами. Мы хотим знать, насколько оригинальна тематика книги или, напротив, насколько она близка к тематике других книг того же автора или других авторов — предшественников, современников, преемников.

Ранговый корреляционный анализ служит нам математической моделью отношений между тематикой различных книг; компьютерная программа делает легко доступными многочисленные громоздкие вычисления. Полученные коэффициенты ранговой корреляции убедительно характеризуют соотношение тематики поэтических книг. Намеченная методика дополняется наблюдениями над лексикой, подкрепляемыми симптоматической статистикой.

Отрицательных коэффициентов корреляции в нашем материале нет; поэтому мы будем всюду говорить не: “положительный коэффициент корреляции”, а просто “коэффициент корреляции”.

Сначала мы изучали верхние 15 слов каждого частотного словаря и сопоставляли между собой эти области частотных словарей. Но в этом случае статистика работала плохо: большая часть коэффициентов корреляции оказывалась в области случайных значений. Тогда мы остановились на исследовании 30 наиболее частотных слов каждого словаря и получили весьма показательные результаты. Специально составленная компьютерная программа позволяла получать коэффициенты корреляции автоматически. Теперь с нею может работать любой исследователь без специальной подготовки. Обработка словарей выполняется путем создания пользовательского приложения в среде офисной программы EXCEL97 [5]. Приложение включает три рабочих листа книги EXCEL – “Титульный лист”, лист “Словарь” с исходными данными и лист “Результаты”, а также набор макросов. Макросы приложения представляют собой событийные программные процедуры на объектно ориентированном алгоритмическом языке Visual Basic for Application (VBA). Основу процедур составляют библиотечные объекты VBA и методы их обработки.

Приведем наблюдения над лексикой частотных словарей.

Необходимо со всей решительностью подчеркнуть, что приводимые далее количественные данные сами по себе не носят оценочного характера и не могут интерпретироваться по шкале “лучше / хуже”. Значение их в том, что они дают обширный материал для историко-литературных исследований. В некоторых случаях они подтверждают устоявшиеся взгляды. В других поднимают неожиданные вопросы, которые в рамках данной статьи могут быть только поставлены и требуют особого обстоятельного изучения.

В каждом словаре среди наиболее частотных слов имеется лишь несколько оригинальных, отсутствующих в других, причём они принадлежат не к самым частотным среди 30 наиболее частотных. Средний ранг оригинального слова в нашем материале  »19; у поэтов начала XIX в. — Грибоедова, Рылеева, Пушкина, Лермонтова вместе взятых средний ранг оригинального слова »17.

В поэзии Лермонтова в целом, в лирике Фета, Тютчева, Пастернака (если брать именно весь корпус его лирики), в стихах Г. Иванова 40—50-х гг. и у М. Петровых нет ни одного частотного слова, которое не встретилось бы также среди наиболее частотных слов у других поэтов.

Больше всего оригинальных слов, 11, имеется в словаре романа-эпопеи Л. Толстого “Война и мир”. Эти слова никак не могут быть частотными у поэтов: княжна, граф, государь, солдат, офицер и т. п. (см. приложение в Excel, лист “Словарь”, строка 39).

На втором месте во всем нашем материале и на первом в области поэзии – создатель так называемой “научной поэзии” Михаил Зенкевич со своей книгой лирики “Дикая порфира”: в этом словаре 10 оригинальных слов, которые наша интуиция не признаёт “поэтичными”. Таков был его способ остраннения: золото, круг, мозг, орбита, мясо и т. п. (см. приложение в Excel, лист “Словарь”, строка 19).

Среди наиболее самобытных по лексике книг оказались “Люди и положения” Б. Пастернака (8 оригинальных слов), “Посмертный дневник” Г. Иванова, “Антимиры” А. Вознесенского (по 7 оригинальных слов) и “Сестра моя жизнь” Пастернака (6 оригинальных слов). По одному оригинальному слову содержится среди 30 наиболее частотных слов лирики Рылеева, Лермонтова, Полежаева, первой трети 19 в., Гумилева, Ахматовой (“Anno Domini MCMXXI”), Межирова и Высоцкого. Привычный подход, согласно которому чем оригинальнее, тем лучше, здесь применять нельзя. Чего следует ожидать от словаря Пушкина? Он оказал такое всеобъемлющее влияние на русскую литературу, что группа наиболее частотных слов у других поэтов должна совпадать или почти совпадать с пушкинской. С другой стороны, у несравненного Пушкина хотелось бы видеть преобладание оригинальной лексики. Исследование показало, что среди 30 частотных слов Пушкина только три слова, конь (7 позиция), лето (11 позиция) и гость (24 позиция), не встречаются среди 30 частотных слов других поэтов. К тому же эти слова не воспринимаются как сколько-нибудь определяющие для пушкинского тематизма. По ним нельзя было бы узнать Пушкина. Они не обособляют его, не выделяют из среды поэтов. Так что можно сделать вывод: тематическая парадигма русской поэзии XIX—XX вв. носит на себе влияние пушкинской тематики.

Между тем, эти слова в поэзии Пушкина заслуживают специального исследования. Достаточно сказать, что слово конь употреблено 239 раз, гость — 146. Будет заманчиво исследовать сдвиги значений в самых разных контекстах, от едва заметных колеблющихся признаков значений до тропов, в которых конь — метафора творчества (конь Пегас), друг человека (друг сильного — конь), прорицатель (стихотворение “Конь” из “Песен западных славян”), наконец, метафора России (в роковом русском вопросе: Куда ты скачешь, гордый конь, И где опустишь ты копыта?). Не столь всеобъемлюще, но тоже весьма богато по своим коннотациям другое слово. Гость может быть и купец, и медведь, гости — и кости мертвеца (в “Цыганах”), и гениальные художественные образы (И тут ко мне идёт незримый рой гостей, Знакомцы давние, плоды мечты моей) [6].

Наши данные позволяют делать некоторые выводы и по проблеме соотношения у поэта художественной и бытовой правды. Приведем один показательный пример. Среди наиболее частотных слов в поэзии Пушкина выделяется лето при отсутствии других времён года, в том числе осени. В науке о Пушкине есть две противоположные точки зрения на соотношение у него художественной и бытовой правды. М.О. Гершензон и вслед за ним В. Ходасевич [7] последовательно отстаивали взгляд, согласно которому “Пушкин необыкновенно правдив, в самом элементарном смысле этого слова; каждый его личный стих заключает в себе автобиографическое признание совершенно реального свойства,— надо только пристально читать эти стихи и верить Пушкину”. Подход Гершензона—Ходасевича использовал в своей известной работе о мифологеме статуи в творчестве Пушкина Р. Якобсон [8]. С другой стороны, В. В. Вересаев настаивал на полной независимости и даже противоположности, противоречивости биографического и творческого начала у Пушкина [9]. Не входя в обсуждение этой фундаментальной проблемы, отметим, что наблюдение над значительным преобладанием в текстах Пушкина частотности слова лето над частотностью слова осень предоставляет аргумент в пользу вересаевской теории “двух планов”.

Обычно по оригинальным словам, отсутствующим среди частотных слов других словарей, можно легко узнать поэта, причём таких слов даже не должно быть много. Сейчас мы в случайном порядке приведём списки оригинальных слов из частотных словарей пяти поэтов.

    1. Страсть.
    2. Батюшка, чин, сударь, дочь.
    3. Мальчик, запах, косы, милый, улыбка.
    4. Рим, вино.
    5. Сирень, Париж, Ирена, Ольга, баба, Ленин, нос.

Теперь в случайном порядке назовём поэтов и их книги. Грибоедов, “Горе от ума”; Мандельштам, “Камень” 1916 г.; Лермонтов, вся лирика; Вознесенский, “Антимиры”; Ахматова, “Четки”. Читатель имеет возможность одно-однозначно соединить имена поэтов с рядами слов. Для тех, кто не захотел испытать эту возможность или кто её испытал и хочет себя проверить, сообщаем: 1) Лермонтов, 2) Грибоедов, 3) Ахматова, 4) Мандельштам, 5) Вознесенский.

Мы убедились, что обычно (не всегда!) оригинальные слова, относящиеся к наиболее частотным, принадлежат к определяющим художественный мир поэта. Это те самые “организующие, цементирующие элементы, являющиеся носителями единства в многочисленных произведениях поэта, элементы, накладывающие на эти произведения печать поэтической личности”, о которых писал Якобсон (см. выше). Даже только одно, самое частотное слово, может быть показательным для художественного мира поэта. Так, в “Горе от ума” самое частотное слово ум. У Пушкина самое частотное слово день, у Пастернака в “Сестре моей жизни” и “Стихотворениях Юрия Живаго” — ночь. У романтиков Рылеева, Полежаева, Лермонтова, Баратынского, а также в обобщённом словаре лирики первой половины XIX в. самое частотное слово душа. Когда-то светская дама попросила Жуковского объяснить ей, что такое романтизм, о котором все кругом толкуют.

— Романтизм — это душа, — ответил Жуковский. Так же отвечают частотные словари.

Вообще душа оказывается самым “поэтичным” словом в нашем материале: она стоит на 1 месте в восьми словарях. Ещё в трёх словарях она стоит на 2 месте. Другие самые “поэтичные” слова: день (на 1 месте в семи словарях и на 2 месте в четырёх); ночь (на 1 месте в четырёх словарях); сердце (на 1 месте в двух словарях, на 2 месте в трех, на 3 месте в пяти словарях).

Есть некоторый “общепоэтический” слой лексики, общий всем поэтам от Грибоедова, Пушкина, Лермонтова до Межирова, Вознесенского и Высоцкого. В нём сконцентрированы основные темы поэзии. Большая поэзия — это поэзия вечных тем.

Как правило, слова — носители этих тем коротки: так проявляется экономичность языка вообще, языка поэзии в особенности. Зачастую эти слова представляют основные мифологемы и могут распадаться на пары: ночь – день, земля – небо (солнце), огонь – вода, свет – тень, Бог – человек (люди), жизнь – смерть, тело – душа, лес – сад, Рим – мир Мандельштама); могут объединяться в мифологемы более высокого уровня: небо, звезда, солнце, земля; в человеке как правило выделяются тело, грудь, сердце, кровь, рука, нога, глаза. Из человеческих состояний предпочтение отдаётся сну, любви, счастью, мечте, тоске и печали. К миру человека принадлежат дом, окно, сад, страна Россия и города Москва, Рим, Париж, слово столица. Творчество представлено лексемами слово, поэт, песня, певец, Муза, стих.

У большинства поэтов XIX в. (даже таких разных, как Грибоедов, Рылеев, Лермонтов, Баратынский, Тютчев) среди наиболее частотных слов мало слов, обозначающих природу. У них втрое больше слов, обозначающих человека, части его тела, элементы его духовного мира. У Пушкина, Фета и поэтов ХХ в. обозначений человека и природы приблизительно поровну. В этом важном аспекте тематики, можем сказать, ХХ в. пошёл за Пушкиным и Фетом.

Вообще влияние Фета на поэзию серебряного и далее железного века осознано и исследовано далеко не в полной мере. Изучение этой проблемы – одна из очередных задач истории поэзии. Некоторые наблюдения в этой области будут приведены ниже.

Минимальная тема дело среди самых частотных слов встречается в XIX в. только у Грибоедова и Пушкина, а в XX в. – в “Посмертном дневнике” Г. Иванова, а также в словарях Твардовского, Рыленкова, Межирова и Высоцкого, то есть в основном у поэтов, ориентировавшихся на реалистические тенденции стиля. У поэтов с наиболее яркой романтической стилистикой – Лермонтова, Баратынского, Тютчева, в ХХ в. – преимущественно у поэтов серебряного века – она уступает место минимальной теме слово. Слово не исключает дела. В Новом Завете всё учение Иисуса Христа рассматривается как Слово Божье или Слово Иисуса, а апостолы иногда называют себя служителями Слова. Сакральный смысл лексемы слово убедительно проявляется, например, в стихе Пастернака И образ мира, в Слове явленный. Сакральный смысл лексемы слово в со- и противопоставлении с человеческими делами убедительно проявляется в одноимённом стихотворении Гумилёва. Насколько позволяют видеть наш материал и наша методика, судьба лексемы слово свидетельствует о сакрализации русской поэзии послепушкинской поры.

Перейдём к вычислению расстояний между частотными словарями. Как было указано выше, нами применён ранговый корреляционный анализ по Спирмену[10]. С его помощью мы сравнивали между собой частотные словари попарно. Коэффициент корреляции между двумя случайными (в математическом смысле слова) величинами может быть вычислен по формуле

,

где d есть разность рангов (порядковых номеров) одного и того же слова в двух сравниваемых словарях, а n – количество сравниваемых слов. Напомним, что в нашем исследовании их везде 30.

При вычислении коэффициента ранговой корреляции R возможны следующие пять случаев. R = 1; зависимость положительная (прямая) функциональная; словари двух текстов полностью совпадают. R = -1; зависимость отрицательная (обратная) функциональная; слова, наиболее частотные в одном словаре, наименее частотны в другом, и наоборот. R = 0; зависимость отсутствует; между расположением слов двух сравниваемых словарей нет никакой закономерности. В случае статистической связи коэффициент корреляции является её мерой: 1 > R > 0; зависимость положительная (прямая) вероятностная; -1 < R < 0; зависимость отрицательная (обратная) вероятностная. Положительная зависимость обозначает близость двух случайных чисел, в нашем случае совокупностей мест, которые в двух частотных словарях занимают одни и те же слова, их рангов; отрицательная зависимость обозначает отталкивание, в некотором смысле противостояние двух частотных словарей. Однако и в случаях 1 > R > 0 и -1 < R < 0 не любые значения R позволяют с уверенностью говорить о наличии корреляции (связи, зависимости). Для этого надо, чтобы значение R попало в критическую область. Границы её определяются по формуле

,

причём мы всюду принимаем доверительный уровень b = 0.03. Значение функции Y— табличная величина. При n = 30 и b = 0.03 Rb = ± 0.33. Только в случае Rb >| 0.33| мы в праве уверенно говорить о наличии корреляции (связи, зависимости) между двумя частотными словарями (между тематикой двух текстов и, с осторожностью, между двумя поэтическими мирами).

Словари всех поэтов 19 в. хорошо коррелируют с обобщённым словарём поэзии первой трети 19 в. Столь же естественна корреляция между словарями лирики Лермонтова и всей его поэзии, между словарями поэзии Пушкина и Лермонтова.

Отсутствие корреляции между словарём поэзии первой трети 19 в., словарями Рылеева, Полежаева, Пушкина и Фета с одной стороны — и словарём “Горя от ума” с другой легко объясняется принципиальным отличием бытовой тематики комедии от романтической по преимуществу тематики лирики XIX в. Словарь “Горя от ума” не коррелирует со словарём лирики Лермонтова, но хорошо коррелирует со словарём всей поэзии Лермонтова; ясно, что поэмы, особенно такие, как “Тамбовская казначейша”, с их бытовым содержанием по тематике (лексике) до известной степени сближаются с комедией Грибоедова. Словарь “Горя от ума” коррелирует, хотя и слабо, со словарями Баратынского и Тютчева: здесь статистика улавливает тонкую особенность комедии Грибоедова, которая насыщена лирическими монологами и репликами Чацкого, переносящими в неё лексику, синтаксис, интонации романтической поэзии. Коэффициенты корреляции показывают, что лирическое начало “Горя от ума” ближе к лиризму Баратынского и Тютчева, чем Рылеева, Полежаева, Пушкина, Лермонтова и Фета, т.е. окрашено философски.

Пересечение тематики “Горя от ума” с тематикой “Войны и мира” обусловило наличие значимой корреляции словарей этих двух произведений.Высокая корреляция словарей “Горя от ума” и поэзии Высоцкого, неожиданная на первый взгляд, напоминает о сатирической природе произведений обоих поэтов и об ориентации обоих поэтов на живой разговорный язык.

Частотные словари поэтов-романтиков Рылеева, Полежаева, Лермонтова, Баратынского, Тютчева, Фета все связаны между собой попарно сильной корреляцией.

Пушкин занимает особое место. От романтизма он перешёл к реализму; приблизительно это соответствует движению от экзотической тематики к изображению повседневной жизни. В нашем материале по 19 веку частотный словарь его лирики коррелирует с частотным словарём всей поэзии Лермонтова, у которого движение к реализму в жанре поэм проявляется более сильно, чем в области лирики, и не коррелирует со словарём лермонтовской лирики, имеющей яркую романтическую направленность.

Тематика лирики Пушкина наиболее оригинальна. С её словарём коррелируют словари только двух поэтов 19 в. и одного – начала 20-го. В то же время коэффициенты корреляции словаря пушкинской лирики со многими словарями поэтов 19-го и, особенно, 20-го вв. принадлежат к самым низким в нашем материале. При всех широковещательных изъявлениях любви к Пушкину и признаниях его своим учителем поэты 19 – 20 вв. не унаследовали его тематику (за пределом наиболее частотных слов). Поэтический мир Пушкина в русской поэзии стоит особняком.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной

Иди, куда влечёт тебя свободный ум [11].

Пушкин был обречён на публичное одиночество, solitude publique, и в жизни, и в современной ему литературе, и в истории поэзии.

В отличие от него тематика поэзии Фета, как свидетельствует корреляционная таблица, оказала сильное непосредственное влияние на Бальмонта, на первую книгу стихов З. Гиппиус, на ранние книги Блока, А. Белого, Вяч. Иванова, на Гумилёва, Мандельштама, Г. Иванова, на лирику Пастернака (за исключением поздней), на лирику Петровых (и непосредственно, и через Ахматову) и, неожиданно, Межирова.

Корреляционная таблица демонстрирует ещё большее влияние на поэзию 20 в. Тютчева. Но значение Тютчева хорошо осознавалось самими участниками историко-литературного процесса и хорошо изучено. Наши результаты дают только убедительное подтверждение известных истин.

Полезно присмотреться к соотношению поэтов 20 в. с усреднёнными данными по первой трети 19 в.; к соотношению поэзии серебряного века с поэзией века золотого. Мы увидим тонкие различия. Высокий коэффициент корреляции между словарями первой трети 19 в. и раннего Бальмонта свидетельствует о том, что при всех своих новаторских устремлениях поэт сохраняет преемственную связь с поэзией 19 в. Дальше видим колебания: первая и последняя книги З. Гиппиус связаны со словарём 19 в. значимой корреляцией, средние, наиболее декадентские, – нет; Вяч. Иванов и Блок связаны, А. Белый – нет, он более решительно порывает с наследием классической поэзии; Гумилёв и Мандельштам сохраняют такую связь, Ахматова её порывает и только в “Anno Domini MCMXXI” её устанавливает; Пастернак решительно уходит от тематики поэзии золотого века.

Теперь рассмотрим корреляции среди поэтов рубежа 19 — 20 вв.: декадентов К. Бальмонта и З. Гиппиус и символистов Вяч. Иванова, А. Блока и А. Белого.

Между словарями книг Гиппиус, особенно между хронологически соседними, существует сильная положительная корреляционная связь. Положительная корреляция между словарями Бальмонта и “Стихов о Прекрасной Даме” может свидетельствовать о том, что в начале творческого пути Блок испытывал некоторое влияние тематики Бальмонта. Более высокий коэффициент корреляции связывает словарь Бальмонта со словарем Вяч. Иванова, словарь “Стихов о Прекрасной Даме” со словарём ранней лирики Гиппиус. Корреляция сохраняется, хотя и несколько ослабела, до конца предэмигрантского периода Гиппиус.

Два факта можно считать наиболее важными и неожиданными. Тематика “Пепла” А. Белого не соотносится с тематикой никого из современников. И частотный словарь первой книги Блока коррелирует с частотными словарями всех книг кроме А. Белого — казалось бы, ближайшего соседа по символизму. Здесь уместно вспомнить острые противоречия, сопровождавшие творческие и жизненные отношения Блока и А. Белого.

Коэффициенты корреляции словарей 19 в. со словарями 20 в. возрастают по мере приближения к концу 19 в. и затем убывают по мере вхождения в 20 в. Например, словарь Бальмонта не коррелирует вовсе со словарями “Горя от ума” и лирики Рылеева; со словарём Пушкина коррелирует слабо, а коэффициент корреляции со словарём Тютчева — самый высокий (как и у Вяч. Иванова). Словарь Бальмонта коррелирует со всеми словарями 19 в., начиная с Пушкина. Словарь А. Белого не коррелирует ни с одним, за исключением Фета, и то коэффициент оказывается у самой границы области случайных значений.

Полные горечи, ненависти, трагизма “Последние стихи” З. Гиппиус стоят особняком. По тематике сколько-нибудь заметно они не соприкасаются с 19 в.

Теперь обратимся к творчеству третьего поколения модернизма, создававшего свой художественный мир на развалинах символизма, к школе “преодолевших символизм”.

Словари трёх книг Ахматовой убедительно коррелируют между собой. Особенно высокие коэффициенты корреляции связывают первые книги Ахматовой с её пятой книгой “Anno Domini MCMXXI”. Почти столь же высокие коэффициенты корреляции указывают на тесную связь тематики этой книги с тематикой “Камня” и “Огненного столпа”. Трагическая пятая книга Ахматовой с её ироническим названием стала в известном смысле итоговой и для Ахматовой, и для всего акмеизма, и для всего серебряного века; она вобрала в себя основные лирические темы тех лет. Первая созданная в эмиграции книга Г. Иванова, который перенёс акмеизм с берегов Невы на берега Сены, ещё сохранила в тематике связь с “Anno Domini MCMXXI”; на это указывает статистически значимый положительный коэффициент корреляции между их словарями, хотя “Розы” и опубликованы 10 лет спустя после книги Ахматовой. Таким образом, акмеизм, представленный в нашем материале, выступает как весьма монолитное явление. Отчётливо видно ключевое место “Anno Domini MCMXXI”.

Г. Иванов был одним из определяющих поэтов “парижской ноты”. Вместе с тем его “Розы” коррелируют с книгами Гумилёва, Ахматовой и Мандельштама. С книгами Ахматовой и Мандельштама коррелирует и книга Г. Иванова “1943—1958. Стихи”. Эти межтекстовые тематические связи убеждают в том, что при всех отличиях “парижской ноты” от петербургского акмеизма “парижская нота” стала его порождением и продолжением.

Книга лирики Зенкевича “Дикая порфира” стоит особняком и не соотносится с тематикой никого из современников, как, впрочем, и предшественников, и последователей.

Принципиальное значение имеет вопрос об отношении акмеистов к традиции. По мысли Жирмунского, символисты тяготели к романтической традиции (были носителями субъективного начала творчества), акмеисты — к реалистической (были в своём творчестве носителями объективного начала) [12]. Как раз в тематике романтическое и реалистическое, субъективное и объективное и проявляется в первую очередь. В отношении символистов мнение Жирмунского подтверждается. Словари символистов не коррелируют со словарями Грибоедова и Пушкина и коррелируют со словарями романтиков.

А с акмеистами дело обстоит сложнее. Исходя из представлений Жирмунского, следовало ожидать, что словарь акмеистов окажется ближе к грибоедовскому и уж во всяком случае к пушкинскому, чем к словарю Лермонтова, Баратынского, Фета, Тютчева. Однако такое ожидание не оправдалось. Наши результаты показывают, что, по крайней мере в области тематики, акмеисты, как и символисты, ориентировались на романтическую традицию XIX в., были неоромантиками.

Словарь символистов (за исключением А. Белого) коррелирует со словарём акмеистов (за исключением Зенкевича); словарь Бальмонта сильнее, словарь З. Гиппиус слабее, словарь Блока только со словарём двух книг Ахматовой. Наличие связи, хотя и не сильной, между словарём символистов и акмеистов подкрепляет наше наблюдение о том, что обе эти школы связаны с традицией романтизма и что противостояние символизма и акмеизма не носит столь выраженного характера, как это представлялось Жирмунскому.

Однако этот самый общий вывод следует уточнить. Бальмонт и З. Гиппиус принадлежат к старшему поколению модернизма, к декадентам; Вяч. Иванов, Блок и А. Белый — ко второму поколению, к собственно символистам. Акмеисты, как это обыкновенно бывает в истории литературы, отталкивались от непосредственных предшественников — Вяч. Иванова, Белого и Блока и через их головы больше тяготели к декадентам.

Весь корпус лирики Пастернака лучше всего коррелирует с его последней книгой “Когда разгуляется”, а затем уже со “Стихотворениями Юрия Живаго” и, наконец, с самим романом и “Сестрой моей жизнью”. Автобиографическая проза “Люди и положения” стоит особняком. “Сестра моя жизнь” Пастернака — одна из самых неожиданных, замечательных, новаторских книг в истории поэзии. Оригинальность её такова, что её частотный словарь значимо не коррелирует со словарями двух последних книг самого Пастернака – “Стихотворений Юрия Живаго” и “Когда разгуляется”. Из всего нашего материала “Сестра моя жизнь” сближается, и то около самой доверительной границы, с лирикой Тютчева и с двумя современными книге Пастернака выдающимися книгами: с “Огненным столпом” и с “Anno Domini MCMXXI”. Между собою последние книги Пастернака коррелируют хорошо. При этом лексика “Стихотворений Юрия Живаго” в большей мере связана с лексикой младших современников Пастернака, словарь “Когда разгуляется” в значительной степени ориентирован на его предшественников. Такое различие между этими двумя книгами никогда прежде не отмечалось.

М. Петровых, принадлежавшая к школе Ахматовой, пережившая пору творческой и биографической близости с Мандельштамом и Пастернаком, вобрала в свои стихи традицию серебряного века. Вознесенский сознательно ориентировался на традицию авангарда, на поэтику Пастернака. Значимая корреляция между словарём “Стихотворений Юрия Живаго” и созданных в то же время стихов Г. Иванова свидетельствует о параллельности путей русской поэзии на родине и в эмиграции, а значимая корреляция между словарём обеих последних книг Пастернака и словарём Межирова — свидетельство влияния Пастернака на Межирова.

Все словари поэтов железного века в нашем материале хорошо коррелируют между собой. Они представляют медитативную лирику. Им всем противостоит словарь “Антимиров” Вознесенского — главы нового авангарда, безоглядного новатора, преодолевшего традицию лирики вечных тем и медитаций, через головы старших современников обратившегося к наследию футуристов и близких к футуризму поэтов.

Теперь целесообразно рассмотреть коэффициенты корреляции между частотными словарями поэтов – и прозаических текстов и словаря русского языка. О том, что между словарями “Горя от ума” и “Войны и мира” существует значимая корреляция, было сказано выше. Такая же корреляция имеется между “Горем от ума” с одной стороны, прозой Пастернака и словарём русского языка – с другой. Между стихами Пастернака и стихотворной комедией Грибоедова корреляции нет, а между его прозой и комедией Грибоедова – есть. Между стихами поэтов и словарями прозы корреляции нет. Из этих наблюдений убедительно вырисовывается прозаизация тематики “Горя от ума”.

После этого предсказуемыми будут результаты по Лермонтову: общий словарь его поэзии, где основное место занимает лексика поэм, коррелирует с прозаическими словарями и словарём языка, а словарь лирики – не коррелирует. Как и словари других поэтов.

На этом фоне выделяются “Камень” Мандельштама и “Anno Domini MCMXXI”, у которых намечается статистически значимая корреляция со словарями прозы. После почти целого века господства особенной поэтической тематики, противопоставленной прозе, акмеисты начинают движение к сближению поэтической тематики с прозаической. Корреляционный анализ аккуратно отмечает статистически значимую связь “Стихотворений Юрия Живаго” с прозаическим текстом этого романа. И со всеми словарями прозы, а также со словарём русского языка имеется тесная связь у поэзии Твардовского. В каком-то смысле это итог эволюции поэзии за полтора столетия.

В результате нашей работы удалось установить, что некоторые поэтические миры по тематике независимы между собой, другие связаны между собой вероятностной зависимостью, отражающей влияния и взаимовлияния. Ещё четверть века тому назад на другом материале было установлено, что в поэтической системе между образующими её аспектами, уровнями и признаками, а также между художественными системами отдельных поэтов в рамках единой историко-литературной ситуации преобладают статистические отношения, паутинообразные связи, слабые взаимовлияния, притяжения и отталкивания. Тогда же было высказано предположение, что таково наиболее общее свойство художественных систем вообще [13]. Это наблюдение было поставлено в связь с утверждением академика А. Н. Колмогорова о том, что можно выделить три наиболее широких класса систем: механических, основанных на детерминированном принципе взаимоотношения составных частей, биологических, существующих на пересечении детерминированного и вероятностного принципов, и социальных, в число которых входят и эстетические системы и которые подчиняются вероятностным принципам организации [14].

Условные обозначения:

СС - количество слов, встречающихся в других словарях;

М - количество слов, общих для двух словарей;

Сп - коэффициент ранговой корреляции по Спирмену.

ЛИТЕРАТУРА

[1]Баевский В. С. 1) Решение некоторых типичных задач истории и теории литературы с помощью лингвистических, математических и компьютерных моделей // Русская филология. Учёные записки. Смоленск, 1999. 2) Лингвистическое, математическое, компьютерное моделирование в истории литературы и поэтике: К изучению тематики русской поэзии XIX—XX веков // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001; 2) Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. М.: Языки славянской культуры, 2001. 3) Лингвистическое, семиотическое, математическое, компьютерное моделирование в истории литературы и поэтике: К изучению тематики и фоники русской поэзии XIX—XX веков // Текст. Интертекст. Культура / Институт русского языка РАН. М.: Азбуковник, 2001. 4) Заметки об исследовании литературы точными методами на кафедре истории и теории литературы в Смоленске (январь 1995—апрель 2002) // Современные методы анализа художественного произведения. Смоленск, 2002; Баевский В.С., Романова И.В., Самойлова Т.А. 1) Тематические парадигмы в русской поэзии XIX—XX веков. Программа для вычисления корреляций между частотными словарями // Системы компьютерной математики и лингвистики: Материалы международной конференции. Смоленск, 2000; 2) Тематические парадигмы в стихе русской лирики ХХ века // Русская филология. Т. 6 / Смоленский гос. педагогический университет. Кафедра истории и теории литературы. Смоленск, 2002. Баевский В.С., Романова И.В., Самойлова Т.А., Смагина О.А. 1) О мере близости частотных словарей русских поэтов XIX— XX веков // Математическая морфология. Электронный математический и медико-биологический журнал. Т. 3, вып. 2. 1999. С. 119—131. http://www.smolensk.ru/user/sgma/MMORPH/TITL.HTM . 2) К исследованию пушкинско-пастернаковской культурной парадигмы: О мере близости частотных словарей русской лирики XIX – XX веков // Пушкинско-пастернаковская культурная парадигма: Итоги изучения в ХХ веке. Смоленск, 2000. 3) О мере близости частотных словарей русских поэтов XIX—XX вв. // Славянский стих: Лингвистическая и прикладная поэтика. Материалы международной конференции 23—27 июня 1998 г. М.: Языки славянской культуры, 2001.

[2]Якобсон Р.О. Работы по поэтике. М., 1987. С. 145-146 и далее до с. 249.

[3]Убедительность выводов зависит от выбранных условий (доверительного уровня и количества испытаний) и результатов (значений коэффициента ранговой корреляции) эксперимента.

[4]Источники текстов частотных словарей, использованных в настоящем исследовании: Баевский В.С. Стих русской советской поэзии: Пособие для слушателей спецкурса. Смоленск, 1972. С. 102-145; Баевский В.С., Горелик Л.Л., Кузина Н.В., Романова И.В., Шаповалов Б.С. О современном состоянии компьютерной энциклопедии “Пастернак”: лексика (лирика, “Люди и положения”, “Доктор Живаго”) // Пушкинско-Пастернаковская культурная парадигма: Итоги исследования в ХХ веке. Материалы научной конференции. Смоленск: СГПУ, 2000. С. 44-46; Богданова Т.В. Поэзия Марии Петровых. Диссертация на соиск. уч. ст. к. филол. н. Ташкент: Узбекский пединститут русского языка и литературы, 1991; Быченкова Ю.А. Частотные словари лексики поэтических книг А.А. Ахматовой “Вечер” и “Четки”. Компьютерная распечатка; Васильев Н.Л. Словарь языка А.И. Полежаева. Саранск, 2001; Дегтярева Н.С. Художественное пространство лирики К. Бальмонта (1894 – 1903) и поэтов-романтиков (Ф. Тютчева и П.Б. Шелли). Дипломная работа. Смоленск: СГПУ, 1998; Ефременкова Л.Ю. Поэтический мир Михаила Зенкевича: “Дикая порфира”. Дипломная работа. Смоленск: СГПУ, 2001; Королькова А.В. Алфавитно-частотный и частотный словари комедии А.С. Грибоедова “Горе от ума”. Смоленск: СГУ, 1996; Левин Ю.И. О некоторых чертах плана содержания в поэтических текстах // Структурная типология языков. М., 1966. С. 199-215; Латышева А.Л. Поэтический мир Георгия Иванова: эмигрантский период. Дипломная работа. Смоленск: СГПУ, 1999; Лейкина Я.В. Поэтический мир Зинаиды Гиппиус 1889 – 1919 годов. Смоленск, 2000. Канд. дисс.; Лермонтовская энциклопедия. – М.: Сов. Энциклопедия, 1981; Материалы к частотному словарю языка Пушкина. Проспект. М.: Издательство АН СССР, 1963; Меркин Г.С. Рыленков-лирик. Вопросы поэтического мастерства. Диссертация на соиск. уч. ст. к. филол. н. Смоленск, 1978, приложения; Минц З.Г., Аболдуева Л.А., Шишкина О.А. Частотный словарь “Стихов о Прекрасной Даме” А. Блока и некоторые замечания… // Труды по знаковым системам III. Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1967. С. 209-316; Павлова Л.В. Частотный словарь книги лирики Вяч. Иванова “Кормчие звезды”. Компьютерный вариант; Романова И.В. Частотный словарь “Стихотворений Юрия Живаго” Б.Л. Пастернака // Русская филология. Ученые записки Смоленского государственного педагогического университета. 1997 год. Смоленск: СГПУ, 1997. – С. 28-55; Смагина О.А. Семантическая структура книги Н.С. Гумилева “Огненный столп”. Дипломная работа. Смоленск: СГПУ, 1997; Толстоус О.И. Частотный словарь поэтической лексики К.Ф. Рылеева. Компьютерный вариант; Цивьян Т.В. Материалы к поэтике Анны Ахматовой // Труды по знаковым системам III. Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1967. С. 180-208; Шамонин А.М. Книга лирики Б.Л. Пастернака “Когда разгуляется”. Комментарий. Дипломная работа. Смоленск: СГПИ, 1992; Шаповалов Б.С. Частотный словарь послевоенной лирики А.Т. Твардовского // Русская филология. Ученые записки Смоленского государственного педагогического университета. 1999 год. Смоленск: СГПУ, 1999. С. 206-248; Шаповалов Б.С. Частотный словарь стихотворений В.С. Высоцкого. Компьютерный вариант; Шульская О.В. К вопросу о применении статистических данных в исследовании поэтического идиолекта (на материале А. Межирова) // Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. С. 205-224; Geir Kjetsaa. A Norm for the Use of Poetical Language in the Age of Puskin: A Comparative Analysis. Oslo, 1983. P. 13-14, 29-32.

[5]Ср.: Гарнаев А. Использование MS EXEL и VBA в экономике и финансах. СПб., 1999.

[6]Pushkin. A Concordance to the Poetry. V. 1. By J. Thomas Shaw. Columbus: Slavica, 1985. P. 210—211, 436—439.

[7]Ходасевич В.Ф. Поэтическое хозяйство Пушкина. М., 1934. См. особенно с. 113 — 154; Гершензон М.О. Мудрость Пушкина. Томск, 1997. С. 117.

[8]Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1997.

[9]Вересаев В.В. В двух планах. М., 1929.

[10]Ван дер Варден Б.Л. Математическая статистика. М., 1960. С. 384.

[11]Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 3, кн. 1. Sine loci, 1949. С. 223.

[12]Жирмунский В.М. О поэзии классической и романтической // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. См. также весь второй раздел этой книги Жирмунского, а также: Жирмунский В.М. Два направления в современной лирике // Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1929.

[13]Баевский В.С. Типология стиха русской лирической поэзии. Докт. дисс. Тарту, 1974.

[14]Колмогоров А.Н. Жизнь и мышление с точки зрения кибернетики // Опарин А.И. Жизнь, её соотношение с другими формами движения материи. Колмогоров А.Н. Жизнь и мышление с точки зрения кибернетики. М., 1962. С. 6. Ср.: Шрёдингер Э. Что такое жизнь? С точки зрения физика. М.: Атомиздат, 1972.

 

THE RUSSIAN LYRIC POETRY OF THE 19TH AND 20TH CENTURIES: DIACHRONY AND SYNCHRONY

V. S. Baevskij, I.. V. Romanova, T. A. Samoilova

The work is based on 35 frequency vocabularies of poetical books of Russian poets of the 19th and 20th centuries and on computation of the coefficients of rank correlation between them. Conclusions are related to individual poetical books, to the work of some poets, to literary schools, to the poetic language. Some special features of poetical evolution during 200 years are considered. The paper also contains the original program for computation of the coefficients of rank correlation between frequency vocabularies.

Кафедра истории и теории литературы

Кафедра информатики

Смоленский государственный педагогический университет

Поступила в редакцию 24.02.2003